– Согласен, – ответил Дойл, с едва заметнойулыбкой поглядев на Галена. – Готорн тебя устроит?

– Возьми еще Бри, – предложил тот.

Дойл перестал улыбаться.

– Не думаю, что это необходимо.

– Мне одеваться слишком долго, а то я пошел бы стобой, – сказал Гален.

– Почему ты так обеспокоен моей безопасностью? –спросил Дойл.

Мне стало интересно, скажет ли Гален Дойлу то же, что сказалнам в ванной.

Сказал.

– Я считал, что умираю, и чуть ли не последней моеймыслью было – ладно, зато ты и Холод живы. Я был уверен, что вы сбережетеМерри. Что вывезете отсюда живой и здоровой и доставите домой в Лос-Анджелес. Яне понимал, почему решили убить меня. Если б планировал я, первый удар досталсябы тебе. И вряд ли так думаю я один.

Мы все молча смотрели на него.

– Что? – спросил он.

– Непривычно, когда ты такой умный, – ухмыльнулсяИви, – вот и все.

– Крайне признателен.

– Если вы хотите кого-нибудь спасти,поторопитесь, – напомнила Хафвин.

Дойл отвесил короткий поклон в мою сторону, Готорн и Бризаняли места по обе стороны от него, и все трое вышли.

Я взглянула на Хафвин.

– Что нам сделать, чтобы раненые смогли дождатьсяпомощи?

Она дала нам указания. Иви расстелил на полу свой плащ,чтобы я могла спокойно встать на колени, и мы занялись тем немногим, что было внаших силах уже сейчас.

Я не могла отвести глаз от тела Ройяла. Он был жив, нотолько потому, что раны в живот убивают не сразу. Деревяшка пронзила его насквозьи вышла со спины, на какой-то волосок миновав позвоночник. Я прижала кусокткани к ране. Хафвин предупредила, что Ройяла нельзя передвигать, пока непридет целитель, у которого в руках осталось больше силы, чем у нее.

Сестра Ройяла Пенни стояла здесь же в залитом кровью платье.Руки у нее были слишком малы, чтобы эффективно зажать рану, зато словам хватилосилы, чтобы проскрести по моему сердцу будто наждаком.

– Мы пришли к тебе в надежде обрести крылья, а ты даланам смерть. – Она бросилась к брату, крича мне: – Зло, вы все – зло!Никогда вы не приносили нам ничего, кроме унижения и смерти!

Я не могла ей возразить, когда Ройял лежал неподвижно подмоими руками, когда жизнь вытекала из него кровавым потоком.

Она попыталась схватить его в объятия, и бедняга вскрикнулот боли. Хафвин вмешалась:

– Пенни, не трогай его, ты сделаешь ему хуже!

Но Пенни была поглощена своим горем и страхом. Слова на неене действовали. Кто-то из уцелевших эльфов оттащил ее. Она кричала ивырывалась, и кремового цвета крыса, тащившая раньше их с Ройялом колесницу,льнула к ее ногам, как испуганная собака. К Ройялу крыса не подходила, видимобоялась, а вот к Пенни подошла, будто помогая другому эльфу увести ее.

Ройял тронул меня за руку – вся его ладонь едва закрывалаодин сустав моего пальца. Из находящихся здесь фей-крошек он был чуть ли несамым высоким, но рядом с нами все они выглядели как детские игрушки.

Он посмотрел на меня большими черными глазами, лицо былонастолько бледным, что он походил на привидение. Но грудь под моими пальцамипродолжала подниматься й опускаться, живот содрогался, и я видела, как Ройялпытается преодолеть судорогу. Он зажмурился, и лицо его сжалось вспазматической гримасе.

Я сказала единственное, что мне оставалось:

– Прости...

Я никак не предполагала, что такое может произойти, но я неискала себе оправдания. Как бы там ни было, если целитель не придет в ближайшиеминуты, Ройял умрет. Я повторила:

– Прости, Ройял, мне так жаль...

Он мне улыбнулся, и мое сердце облилось кровью.

– Я заставил принцессу сидхе пожалеть обо мне. –Лицо снова исказила гримаса боли, и он выгнулся под моими пальцами.

– Не разговаривай, – сказала я. – Помощьсейчас придет. Он ответил мне выразительным взглядом.

– Мне уже не помочь. – Его голос упал до шепота, имне пришлось наклониться, чтобы разобрать слова: – Королева Нисевин сделаламеня своим заместителем... Дай мне отведать... твои губы и кровь... толькораз... До того, как... – Еще один спазм скрутил его, и сопротивляться наэтот раз он не смог. Он скорчился от боли, и боль от этого стала сильней – онзакричал. Кровь побежала быстрее по моим пальцам и насквозь промокшей ткани. Онумирал у меня на руках, и я ничего не могла поделать.

Только почувствовав соль на губах, я поняла, что плачу.

Его глаза распахнулись, но смотрели так отстраненно, словноуже видели то, что живым недоступно.

Губы его шевельнулись, но я ничего не расслышала. Я снованаклонилась и уловила шепот:

– Поцелуй... меня.

Я сделала, что он просил, хотя мне никогда не приходилосьцеловать такие хрупкие губы. Й пока его губы не коснулись моих, словно лепесткитуго свернутого бутона, я не почувствовала гламора. Я позволила своей жалостименя ослепить. Жалости и осознанию его скорой смерти. От умирающего не ждешь,что он станет тратить силы на секс. Я предполагала, что поцелуй будет самымцеломудренным, какой только возможен, но его магия изменила все.

Он прижался губами к моей нижней губе, и в тот же миг гламорпотек по моей коже, как вода теплого озера. Я потеряла возможность дышать,думать, действовать – я могла только чувствовать.

Короткий поцелуй будто заменил часы предварительных ласк.Ладонь коснулась моей обнаженной груди, а в нижнюю губу впились зубы. Чувстваменя обманывали. Его маленькая рука просто не могла доставить такие ощущения –он словно ласкал все мое тело руками такими же большими, как руки любогомужчины. Короткий укол боли оказался последним толчком, завершающей лаской,бросившей меня через край, заставившей кричать от наслаждения. Мне показалось,что его рот стал больше. Что весь он стал больше. В этот миг я поклялась бы,что лежу на любовнике нормального роста, что гладящие меня руки принадлежатчеловеку или сидхе. Что тело, вжимающееся в меня, не то что обычного, а оченьприличного размера.

Я забыла обо всем, кроме ощущения его тела. Руки настойчивоменя исследовали, губы и язык впивались в меня. Мужская плоть стремиласьотыскать вход в мое тело. Наверное, я позволила бы ему и его гламору все безисключения, но резкая боль в боку разрушила магию. Я пришла в себя и увидела, чтопрактически легла на Ройяла, насколько это позволяла разница в росте. Боль непрекратилась с исчезновением гламора. Я приподнялась, и боль стала еще сильней.Опустив глаза, я увидела, что проткнувшая эльфа деревяшка вонзилась мне в бок.