Еще один крик разорвал воздух. И следом – беспомощныерыдания.

– Уйдем отсюда, – предложил Дойл. – До того,как она насытится своей игрушкой и станет искать новую.

Мы все пошли за ним по коридору. Онилвин не поднялся сколен, и мы так и оставили его торчать у дверей. Я подумала, что сделаеткоролева, если выглянет и обнаружит его в такой позе? Что-нибудь жуткое, безсомнения.

Он смотрел на меня отчаянными глазами. Будто в шкуруОнилвина затолкали кого-то другого.

– Идем, Онилвин, я не оставлю тебя у дверей, словноподарок от тайного друга.

Он робко улыбнулся и заторопился за нами. Мне не нравиласьтакая перемена в его мыслях. Слишком уж резкая. Но может, он просто былприхлебателем по призванию и, как все хорошие лизоблюды, умел распознатьсильного. Если он поменял сторону, то только потому, что ожидал приобрести в результатебольше веса при дворе. Именно этого добиваются прихлебатели. Сколько из них вближайшие недели покинет Кела и прибьется ко мне? И сколько будут выжидать, непринимая ничью сторону, пока не поймут, кто же останется на ногах в концедистанции?