как я его убивала. – Таисия искоса глянула на Джулиана. – Тебя она не видела, если именно это тебя беспокоит.

Да, это его очень даже беспокоило. Он все время ждал, что его арестуют стражники или Керала уволит. Про себя решил, что Таисию не подвергли хоть какому-то наказанию из-за ее статуса и секретности, которая всегда окружала внутреннюю жизнь домов. Но при этом она сказала, что его рапорт о случившемся в лавке дорого ей обошелся. Тогда чего же она из-за него лишилась?

– Думаю, я могла бы использовать это как рычаг давления на тебя, – заметила Таисия. – Но с другой стороны, если тебя упекут за решетку, кто позаботится о твоей матери?

Она шутила, но Джулиан чувствовал напряжение в ее как будто бы небрежных интонациях. В какой-то момент он даже пожалел, что затронул эту тему. Хотя, возможно, эта морщинка у нее между бровей появилась совсем по другой причине.

В этот вечер он слышал, как она звонко смеется, видел, как блестели ее глаза, но теперь она стала серьезной, и все это осталось в прошлом, только румянец от чая с бренди еще не пропал. На щеке темнела грязная полоска.

– Я приятно удивлена, – Таисия взглянула в сторону комнаты его матери, – что она так отреагировала на мое появление. Сейчас редко встретишь того, кто искренне расположен к Ластрайдерам.

Джулиан хмыкнул:

– Одни боги знают, почему она так восхищается домами. И вами. И никакие скандалы не могут этого изменить. – Джулиан запнулся, поняв, что ступил на зыбкую почву. – Простите. Сожалею по поводу вашего брата.

Таисия закрыла глаза, и он вспомнил, какой увидел ее после случившегося в костяной лавке, когда вырвавшаяся из нее сила исчезла и она, ослабевшая и как будто оглушенная, повернулась к нему и спросила, не сильно ли он пострадал. Спросила так, будто это не она только что на его глазах свернула человеку шею. Как будто внутри ее было нечто гораздо большее, чем она сама, и она не знает, как с этим жить.

Кровь богов. Для Джулиана это ничего не значило, а для нее это было всем.

– Вы обыскали дом прелата, – все еще с закрытыми глазами шепотом сказала Таисия. – Ты, вероятно, слышал от стражников, какие показания дали свидетели. Думаешь, он виновен?

В голове Джулиана прозвучал сигнал тревоги, который давали в лагере охотников, когда какая-нибудь дикая тварь сбегала из загона.

С чего бы вдруг Ластрайдер невиновен? И какое это имеет отношение к Таисии и к тем костям, которыми она была так одержима?

– Ладно, не важно. – Таисия слабо махнула рукой. – Ты просто подчиняешься приказам, выполняешь свой долг. И непохоже, что это ты его арестовал.

Да, но тот, кто его арестовал, теперь был мертв. Джулиан всегда скептически относился к совпадениям.

– Дон Солер погиб во время празднества во дворце, – тихо сказал он. – Его расчленили недалеко от входа в зал торжеств. Вы… случайно, ничего не видели? Или, может, что-то услышали?

Таисия наконец открыла глаза. Они ничего не выражали и заметно потемнели. Свечи в комнате начали мерцать, тени заскользили по стенам.

– Нет. Я была занята – обменивалась любезностями с моей дорогой прабабкой. Да ты и сам это видел.

Да, он это видел. Он и сейчас как наяву видел, как она в превратившемся в доспехи платье сидит верхом на мертвеце и улыбается зловещей улыбкой.

Таисия повернулась к Джулиану и в очередной раз удивила, спросив:

– Почему ты стал охотником?

Джулиан откинулся на спинку стула. Ответ у него, естественно, был, но нужно было решить, какой версией лучше с ней поделиться.

Она ему доверилась, рассказав правду о своей силе, и он посчитал, что должен ответить тем же.

– Я – говорящий с тварями, – признался Джулиан. – Во всяком случае, так я это называю. Не слышал, чтобы у кого-то, кроме меня, имелась такая способность.

Таисия резко выпрямилась. Любопытство оттеснило и печаль, и серьезный настрой.

– Говорящий с тварями? Это как?

– Ну, я не то чтобы с ними разговариваю. – У Джулиана покраснела шея. Он годами ломал голову над тем, как лучше это сформулировать, но получалось все равно из рук вон плохо. – Я могу выходить на связь с их сознанием. Только не с животными или с другими людьми, а именно с дикими тварями. Они не думают, как это делаем мы с вами, но я все равно могу прочитать их мысли.

– Ого! – Таисия оглядела его с головы до ног, как будто заново оценивала, и краска поднялась от его шеи до самого лба. – Никогда не встречала человека, чей дар никак не связан с каким-то элементом или силой иного мира.

– Это не дар.

– А что тогда?

Джулиан не знал. Никто не знал. В самые тяжелые моменты, когда ему было совсем худо, он относился к этому как к проклятию, как к чему-то запретному и мерзкому, вроде заклинаний.

Но взгляд Таисии говорил ему, что этого не стоит стыдиться. Она даже подалась вперед, как будто ей не терпелось услышать продолжение этой захватывающей истории.

– И как ты узнал об этой своей способности?

Джулиан бросил взгляд на медали своего отца.

– Это было во время моей первой настоящей миссии. Меня с напарником прикрепили к старшему охотнику, и он отвел нас в район, где мы втроем должны были уничтожить мастодора, который терроризировал тамошних фермеров.

Таисия присвистнула. Мастодоры были огромной и очень опасной версией буйвола, скрещенного со слоном.

– Меня постоянно преследовало такое странное чувство, будто стоит мне закрыть глаза – и я сразу смогу точно определить, где он находится. Когда мы его обнаружили, я прямо оцепенел. Но не от страха. Это была злость. Злость мастодора каким-то образом поселилась во мне, или это я получил к ней доступ. Я успел предупредить напарника, и тот отпрыгнул в сторону, иначе мастодор просто насадил бы его на свои бивни.

Джулиан тяжело вздохнул:

– Потом рассказал об этом капитану, и с тех пор она использует этот мой, как вы говорите, дар.

– И поэтому она направила тебя в спецподразделение Ника, – догадалась Таисия.

– Так и есть.

Таисия кивнула, но смотрела при этом не в глаза Джулиану, а куда-то в область груди. Он решил, что она задумалась о чем-то своем, и, воспользовавшись моментом, сам стал ее разглядывать. Выбившаяся прядь волос, на пальце темное кольцо… Он уже знал, что в этом кольце укрывается ее фамильяр.

– Ты был ранен? – вдруг спросила Таисия.

– Мы смогли загнать его в кораль[27] до того, как он смог кому-нибудь навредить.

– Нет, я о празднестве во дворце.

Джулиан вспомнил оживших мертвецов, вспомнил их цепкие