сверхпрочными бронированными стеклами. Случайный выстрел, и все, огромный корабль становится бесполезной грудой железа. Надо будет при следующей модернизации "Сюрприза" к чертям собачим убрать стекла и поставить нормальную броню. Как-нибудь за счет камер и сенсоров буду ориентироваться. И вот, кстати, прямо сейчас кто-то умный догадался открыть бронещитки. Это благо, что Дети Фенрира не увидели или не додумались вломиться прямо на капитанский мостик, как это планировал сейчас я.

– Что стоите? – закричал я растерянным разумным, перетаптывающимся за моей спиной. ‒ Все в трюм! Сейчас влетим в линкор!

Народ явно не понимал, что я задумал. Тьфу ты, ну ладно эти доходяги-ляги – дворяне все-таки, но наемники-то чего так тупили?

– Выходите из трюма, забираете императора и приближенных, возвращаемся на рейдер и уходим! – коротко я изложил свой план.

Несколько мгновений народ пережевывал мысль. Первым, сообразившим, что к чему, оказался глава наемников. Он выхватил свою винтовку из захватов и рванул в сторону трюма. За ним бросились остальные люди, а уже за ними и дворяне-жабы. Вот только ляги, как я заподозрил, ломанулись не потому, что догадались о моих планах, а так, из стадного инстинкта. Да и хрен с ними – главное, что ломанулись, а не остались тут.

Я продолжал спуск рейдера, и когда почувствовал сопротивление (явно днище моего корабля уперлось в раму мостика), дал ускорение на маневровые. Корабль вдавил раму, стекла треснули и разлетелись с дикой скоростью в космосе. Видимо, на мостике была атмосфера. Остается надеяться, что наши все в скафах, ну, и император с семейством тоже. Хотя как иначе? Всеми инструкциями предписывалось быть на борту даже гражданского корабля как минимум в простейшем скафе. А уж на капитанском мостике боевого корабля…

Ну а если император окажется без скафа....упс…

Я включил камеру на задней части корабля и оценил его положение – если открыть аппарель, она достанет до пола. Конечно, угол будет дикий – взбираться назад будет проблематично, но зачем ранцы-то нужны на скафах?

Когда я выпрыгнул из трюма своего рейдера, то даже потерялся от творившейся вакханалии на мостике линкора – всюду кипела сеча, прямо средневековая. Мелькали клинки, лежали перерубленные тела, повсюду на палубе кровь…

Ко мне подскочил здоровенный верзила с секирой в руке и попытался тут же меня прикончить. Но нужно было или замахиваться раньше, или не замахиваться вообще. Действуя скорее инстинктивно, чем осмысленно, я выхватил катану из ножен и тут же рассек ею экзоскелет противника вместе с его брюхом. Вражина тут же бросил свое оружие и схватился за живот, пытаясь зажать рану. Я же точным колющим ударом достал врага в голову.

Еще один, такой же амбал, с ревом бежал на меня с молотом. Я просто ушел в сторону и ударил противника своей катаной, оставив глубокий разрез на спине.

Тело пробежало пару метров, споткнулось, упало мордой в палубу и затихло.

Воспользовавшись передышкой, я огляделся. Бой кипел повсюду, однако возле капитанского кресла кипела самая яростная сеча. Там, сбившись в круг, ляги и люди отбивались от атак здоровенных тварей вроде моих поверженных противников.

– Все к капитану! – закричал я, указывая мечом направление. – За императора! За империю!

Ляги тут же поддержали мой крик и ринулись в указанном направлении. Люди последовали за ними. Ну надо же, сработало! Я боялся, что меня никто даже не услышит, а не то что послушается.

Мы успели вовремя. Ударив в спину врагам, мы сломали их атаку, и они отбежали, явно ожидая подкрепления.

– На мой корабль! Бегом! – крикнул я, уже задыхаясь, Сириусу, к которому пробивался с боем последние минут двадцать.

Благо, тот не стал задавать вопросов, проследил взглядом в указанном мной направлении и кивнул – он увидел открытый трюм рейдера, проломившего стеклянный потолок мостика.

Прорывались мы яростно, при этом на каждом шагу теряя бойцов. Если при прорыве к императору вместе с его охраной нас было сотни три, то теперь уже осталось меньше сотни. Вопреки моим ожиданиям, что император и его семья будут страшной обузой, те участвовали наравне с другими воинами – сам император весьма ловко орудовал своей шпагой, как и его сыновья. Даже дочка умудрилась кинжалом подколоть нескольких противников.

Когда мы добрались до трюма моего рейдера, нас осталось от силы пятьдесят, причем большинство были людьми. Ляги полегли, остались только те, кто был одет в нормальные боевые скафы, а не нарядно-парадные панталоны, как я называю все эти пижонские придворные ливреи и скафы с позолотой.

Рядом со мной бились Ривз и Сириус. Стас прикрывал императора. Во время прорыва к рейдеру положили Самурая, весь его взвод и всех бойцов Ривза. Досталось и Лаэру. Он прихрамывал, прижимал левую руку к телу – видать, сломали молотом или чем-то схожим. Но Лаэр упрямо продолжал махать своим топором.

Мы вломились в трюм, и Шеснашка даже без команды начала его закрывать. Я, бросив все еще кипевшую схватку, побежал на мостик своего корабля, за штурвал.

Пришлось повозиться, чтобы поднять и оторвать рейдер от покореженного линкора. Мой корабль застрял в погнутых рамах, и я уж испугался, что не удастся уйти, однако повезло.

Еще одна странность – за время схватки рейдер не пытались захватить, видимо, приняли его за уже захваченный либо поврежденный, ведь воткнулся же в линкор?

Однако как только мы отделились от линкора, Шеснашка тут же уведомила, что к нам направляется очередной отряд абордажников.

От этих-то мы отобьемся, но вот что делать дальше?

Тут же рейдер дернулся в сторону и завибрировал.

– Прямое попадание, – сообщила Шеснашка, – на нас свелся линкор «Возмездие».

– Это же наш линкор! – крикнул кто-то за моим плечом. – Это линкор Гончих!

Я обернулся – моим союзникам, видимо, удалось перебить врагов, успевших заскочить с нами в трюм, и теперь все пытались забиться на мостик моего корабля, чтобы воочию наблюдать происходящее.

– Я же говорил, что вы предатели! – зло бросил один из лягов.

– Успокойтесь! – сказал некто, весь залитый желтой краской, тяжело дышавший, развалившийся в кресле связиста.

Вокруг этого ляга хлопотали все остальные. И тут я сообразил, что это сам император. А желтая краска – это не краска, а кровь.

– Если бы Гончие нас предали, мы бы не выбрались с флагмана, – меж тем продолжил император. – Что вы планируете делать?

На этот раз вопрос был адресован мне.

– Импровизировать, – ответил я и повернулся к приборам. – Шеснашка! – обратился я к помощнице, – как враги различают захваченные ими корабли от наших?

– Не могу дать ответа, – огорчила меня Шеснашка.

– Проанализируй! – придумал я. – Сравни несколько кораблей, может, что-то успели нарисовать, как-то маякуют