Всадники подали назад коней. Громкий голос отца врезался вуши, как будто тупым ножом резали его плоть:

– Яродуб! Это же Силан, с которым ты дружил…

Лицо отца было белое как мел. Доспехи на нем погнулись, наплече была кровь. Он морщился от боли, на своего свирепого сына смотрелнепонимающе. Бояре со страхом и недоумением посматривали то на Яродуба, то нанесчастного Силана, любой из них мог оказаться на его месте.

– Отец, – вырвался звериный крик у него из самойглубины сердца, – это я убил ее!

– Вижу, – ответил отец сдержанно. – Жаль, онамогла бы еще рожать… Сын, теперь это твои владения. Перебиты почти все.Предатели, они предпочли умереть вместе с этим… чужеземцем, чем служить мне,славянскому князю!

Яродуб, как слепой, повернулся к коню, тот храпел и пыталсявырваться из его рук, в седло взобрался с третьей попытки.

– Отец, – сказал он чужим голосом. – Это я убил!

– Была война, сынок…

– Отец, это не была война. Я пришел и убил ее.

Князь сказал участливо, но со строгостью в голосе:

– Сын мой, когда лес рубят, то щепки летят и бьют поневинным грибам. Так что ж, и леса не рубить?.. Думай о своих владениях. Этотвои земли. Села мы не трогаем, теперь они все твои. Надо согнать местных,пусть отстраивают.

Яродуб ответил ровным голосом:

– Зачем это мертвому?

– Сын!..

– Прости, отец.

– Яродуб, сын мой!

– Отец, я убил ее… Но почему мне чудится, что я убил себя?

Конь торопливо переступил с ноги на ногу и, не получивнаказа, сам попятился, развернулся и медленно пошел в сторону леса. По взмахуруки князя за ним бросились трое из самых преданных гридней. Яродуб небрежноотмахнулся, один вылетел из седла и вломился спиной вперед в кусты, что рослиза десяток шагов. Двое тут же отстали, вытащили своего третьего, князь видел,что положили поперек седла. Руки и ноги болтались бессильно, по конскому бокустекала кровь.

Бояре шептались, переглядывались. Гридень подскакал, глазабегали, упорно не хотели встречаться с глазами князя:

– Прости… но он сказал, что будет убивать каждого, ктоприблизится.

– Что с ним? – вскрикнул князь в страхе. – Что этаюная ведьма успела сделать с моим сыном? Эй, всех волхвов-колдунов сюда!

Он послал коня вслед за сыном, тот был уже на опушке леса,но десятки рук ухватили коня под уздцы, другие держали за стремена, за краяпопоны. Боярин сказал убеждающе:

– На парня нашло помрачение… Пройдет.

– Затмение, – поправил второй знающе. – Он у тебяхоть и силен, как сто быков, но сердцем еще юн.

На опушке леса тень деревьев упала на всадника, толстыестволы сомкнулись и заступили. Лес потемнел, словно проглотил добычу и сновазадремал.

Владимир проводил послов из Багдада, кивнул Бе­лояну: порапромочить горло, но тот, насторожившись, смотрел в сторону распахнутых ворот…Слышались крики, конский топот. На взмыленном коне с улицы ворвался подвойскийВьюн, сын Оглобли. Закричал с ходу, конь плясал и не давал повернуться лицом ккнязю:

– Княже! Князь Березовский… Да уймись ты, скотина!

– Это ты князю? – грозно спросил вездесущийПретич. – Перед тобой князь, а не хвост собачий!

– Что, я не отличу князя от хвоста собачьего? –оскорбился Вьюн. – Он князь, а ты… Княже, люди Березовского напали навладения ярла Гордона!

Владимир грозно нахмурился:

– Кто их вел?

– Сам князь. С ним Яродуб Могучий, вся дружина,ополчение из окрестных сел. Не простая стычка, княже! Они осадили замок, идетбой. Много убитых. Сейчас пробуют поджечь…

Претич сказал обеспокоенно:

– Надо бы послать туда дружину. Негоже, когда на Руси ещекто-то воюет, окромя великого князя.

Владимир некоторое время размышлял, глаза недобро сверкали.Грудь поднялась, набирая воздух, все затихли, ожидая гневный рык, после чеговсе побегут к коням, помчатся к пылающему замку, сомнут, истребят, накажут… нокнязь с шумом выпустил воздух, глаза медленно погасли.

– Не успеем, – сказал он с досадой. –А примчаться на горящие развалины… Нет, пусть все остается. Черт с ними,дурачьем. Догадываюсь, это Яродуб просил отца выделить надел, а тот поскупился.Сам ли додумался или кто-то насоветовал, но решил одной стрелой двух зайцевсшибить. И сыну дать владения, и не потратиться. А людские жизни чтоему?

Воевода спросил непонимающе:

– Так что будем делать, княже?

– А ты что посоветуешь?

– Собрать дружину, – ответил Претич незадумываясь, – а это мы мигом! Вдарить так, чтобы перья посыпались.А то вовсе на голову сядут.

– Может, оно бы и верно, – согласился Владимир, бровивсе еще терлись одна о другую, – вроде бы верно…

– Так что еще? Разом к тебе земли отойдут как того, так идругого!

– А зачем? – спросил Владимир, он все ещераздумывал. – Все равно надо будет туда сажать наместников, управителей,что тут же начнут разворовывать: не свое же… С другой стороны, князек, чуявину, будет на брюхе ползать, в глаза заглядывать. Да и Яродуба можно перевестив старшую дружину, боярством пожаловать. А Гордона не жаль… Сам виноват,дурень. Не замечал, что соседи растут, матереют, а он все с такой же малойдружиной, как его прадед… Пришел бы на службу, я бы в обиду не дал. Да и непосмели бы напасть.

Претич потоптался на месте, спросил с надеждой:

– Так что делать будем?

– А ничего, – сердито ответил Владимир. –Других дел нет, что ли?..

Залешанин торопил усталого коня, клочья пены срывало ветромс морды, бока были в мыле. Далеко впереди деревья наконец-то началираздвигаться, но медленно, нехотя. Залешанин перевел дух, за деревьямипросматривался простор, а почти у виднокрая виднелись ровные ряды хаток подсоломенными крышами, распаханные поля, пруд…

Навстречу, въезжая в лес той же дорогой, ехал на огромномконе всадник-исполин. Солнце светило ему в спину, ослепляя Залешанина. Лицовсадника оставалось в тени, черное и страшное, но Залешанин с ужасом узналодного из сильнейших богатырей Новой Руси, Яродуба Могучего. Даже МалвредСильный, по слухам, избегал вступать с ним в поединки, ибо Яродуб, разъярившись,как пересказывали друг другу шепотом самые знающие, мог черпать силу у всейсвоей родни, даже пращуры из вирия давали ему добавочную мощь, и он с легкостьюпобеждал не только людей, но и крушил голым кулаком скалы, разбивал валуны.

Конь Залешанина остановился, уловил тоску и безнадежностьхозяина. Залешанин пощупал палицу, в руках не чуял прежней мощи, а схватка сЯродубом ужасала. Щит Олега оттягивал плечи, даже не попытался взять в руку,бесполезно…