на переговоры чаще. Лоренцо предсказуем. А ты, с другой стороны… ты делаешь вещи интересными.

Она прищуривает глаза, ее губы изгибаются в лукавой улыбке. — Что именно ты находишь таким интересным?

Я делаю глоток виски, позволяя ее вопросу на мгновение повиснуть в воздухе. Затем я снова встречаюсь с ней взглядом, моя улыбка становится шире. — Почему бы нам не выяснить? Давай сыграем в игру.

Она слегка хмурит брови, ее интерес обостряется. — Игра?

— Покер. — Я ставлю свой стакан на ближайший столик и указываю на зону отдыха, где группа людей собралась вокруг стола с зеленым сукном. — Если выиграешь, можешь попросить у меня все, что захочешь. Если выиграю я… остаток твоего вечера мой.

Кьяра снова смеется, и в ее смехе чувствуется насмешка. — Ты думаешь, что сможешь купить мое время карточной игрой?

— Нет, — говорю я, пожимая плечами. — Я думаю, ты не сможешь устоять перед вызовом.

Ее губы сжимаются, и на мгновение она, кажется, взвешивает свои варианты. Затем она поднимает подбородок, ее улыбка резкая и смелая. — Ладно. Не плачь, когда проиграешь.

Когда мы подходим к столу, из тени выступает мужчина, его темные глаза с подозрением сканируют меня. Данте. Верный лейтенант Кьяры. Он был правой рукой ее отца до его смерти, и теперь он служит ей с той же слепой преданностью. Он мне не нравится.

— Кьяра, — говорит Данте тихим и ровным голосом. — В этом нет необходимости. Тебе не нужно тратить на него время.

Ее взгляд мельком метнулся к Данте, прежде чем снова перевести его на меня. — Расслабься, Данте. Это всего лишь игра.

Он не выглядит убежденным, но отступает назад, сжав челюсти. Хорошо. Последнее, что мне нужно, это его вмешательство.

Мы садимся за стол, и дилер тасует карты. Игра начинается медленно, первые несколько раундов больше похожи на прощупывание воды, чем на смелые ходы. Но по мере того, как ночь подходит к концу, напряжение между нами растет.

Кьяра хороша. Я отдам ей должное. Она играет расчетливо, ее глаза ничего не выдают, когда она делает ставки. Но я лучше. Годы управления сделками с высокими ставками и переговорами о жизни и смерти сделали меня мастером чтения людей. Кьяра — все говорит, но ничего существенного.

Финальная рука сводится только к нам двоим. Она делает ставку, с ухмылкой сдвигая фишки вперед. — Твой ход, Шаров.

Я смотрю на свои карты, потом на нее. Медленно я уравниваю ее ставку и повышаю ее. — Олл-ин.

Ее глаза сужаются, но она не колеблется. Она поднимает ставку так же, как я, и карты раскрываются.

Флеш-рояль. Моя победа.

В зале раздаются ропот и смех, и кто-то из толпы — судя по акценту, русский — шутит — Винчи не в первый раз проигрывает Шарову.

Улыбка Кьяры становится напряженной, но она не теряет самообладания. Вместо этого она откидывается на спинку стула и скрещивает руки, ее взгляд устремлен на меня. — Поздравляю, Серж. Кажется, ты победил. Что теперь?

Я наклоняюсь вперед, кладу локти на стол. — Теперь ты сдержишь свою часть сделки. Остаток твоего вечера принадлежит мне.

Данте снова шагнул вперед, его выражение лица потемнело. — Это не очень хорошая идея, Кьяра.

Она машет ему рукой, грациозно вставая. — Расслабься, Данте. Это всего лишь вечер.

Слова должны звучать непринужденно, но я вижу напряжение в ее плечах, как ее руки сжимаются в кулаки по бокам. Она смелая, но не непобедимая. Вот что делает эту игру такой веселой.

Кьяра полностью поворачивается ко мне лицом, ее подбородок поднимается в вызове, как будто бросая мне вызов сказать что-то еще. Ее осанка достойна восхищения, тщательно выстроенный щит, призванный скрыть любые трещины в ее броне. Это игра, в которой мы оба хорошо разбираемся, но сегодня я полон решимости одержать верх.

Данте остается неподалёку, его взгляд мечется между нами, разочарование кипит под его сдержанным поведением. — Однажды вечером, — бормочет он, его голос тихий, но пронизанный предостережением. — Не забывай, с кем имеешь дело, Шаров.

Я не пытаюсь скрыть ухмылку. — Поверь мне, Данте, я прекрасно это понимаю.

Кьяра подходит ближе, ее каблуки тихонько цокают по полированной палубе яхты. — Если ты так жаждешь моей компании, Серж, — говорит она плавно, — тогда давай сделаем так, чтобы это стоило моего времени. Что ты предлагаешь для нашего славного вечера?

Вот она — эта искра. Она дразнит меня, пытаясь утвердить контроль над ситуацией. Это почти умилительно, как сильно она старается. Почти.

— У меня есть несколько идей, — отвечаю я, мой голос спокойный, размеренный. — Сначала давай насладимся моментом. Очарование Монако, в конце концов, мимолетно.

Ее глаза слегка прищурились, скептицизм промелькнул на ее лице, прежде чем она заставила себя принять выражение отстраненного веселья. — Тогда веди, Маэстро. Посмотрим, сможешь ли ты это сделать.

Недовольство Данте ощутимо, но Кьяра игнорирует его, полностью сосредоточившись на мне. Я предлагаю ей руку, насмешливо вежливый жест, и она колеблется всего лишь долю секунды, прежде чем взять ее. Ее прикосновение легкое, осторожное, как будто она пробует воду.

— Наслаждайся вечером, Данте, — говорю я через плечо, мой тон сочится снисходительностью. Его челюсть сжимается, но он остается на месте, его преданность Кьяре удерживает его от того, чтобы устроить сцену. Его слишком легко разозлить, но я приберегу это для другого раза. Сегодня я сосредоточен исключительно на ней.

Пока мы движемся сквозь сверкающую толпу, нас преследует масса любопытных взглядов. Наследница Винчи и младший брат Шаров — пара, которую никто не ожидал. Я чувствую шепот, тянущийся за нами, невысказанные вопросы о том, что могло объединить две враждующие семьи.

Кьяра, как всегда исполнительна, играет свою роль идеально. Ее улыбка очаровательна, но расчетлива, ее смех легок, но сдержан. Она наклоняется ко мне ровно настолько, чтобы это было убедительно, но не настолько, чтобы кто-то мог принять это за что-то иное, кроме стратегического альянса.

Это опьяняет, наблюдать, как она маневрирует по комнате с такой точностью. Она шедевр противоречий — смелая, но осторожная, пылкая, но сдержанная. Я не могу решить, хочу ли я разрушить ее защиту или любоваться ею издалека.

Ночь сгущается, и я ловлю ее взгляд, украдкой глядящий на меня, в ее глазах сверкает что-то, что я не могу понять. Любопытство? Осторожность? Возможно, и то, и другое. Это напоминание о том, что это не просто игра силы — это битва воли.

Я твердо намерен победить.

Глава 2 — Кьяра

Нежный звон тонкого серебра о фарфор наполняет интимную комнату, смешиваясь с тихим гулом разговоров в ресторане. Я сижу напротив Сержа