Надоело все. Уйду я от них.

— Ты принцесса, веди себя соответствующе, — перекривляла я гувернантку, и пнула камешек.

Меня никто не спросил, в чьей семье появляться на свет. Я, может, и принцессой быть вовсе не хочу, но разве кому-то это интересно? Успокаивает одно — пока до престолонаследования дойдет моя очередь, а передо мной еще две сестры, я уже, возможно, примерюсь со своей королевской судьбой.

Я покинула территорию дворца через задний ход и начала спускаться через заросли колючего дурманного куста к отвесному скалистому склону.

Отец старшую дочь уже выдал замуж, средняя носит почетный статус невесты, а я сорвала все смотрины, потому что они для меня как кость в горле. Да, я понимаю, это необходимость, но кому нужна такая жизнь? Я любить хочу.

Между прочим, хваленые мужья, навязанные принцессам, сами потом сотни любовниц имеют. Отец думал, я не знаю, но я ведь не слепая и уши у меня есть. Но то мужья, им, понимаете, дозволено. А женам — ни в коем случае. А если она, такая вся несчастная, влюбится в какого-нибудь конюха? И все! Прошла ее любовь мимо, потому что у нее наверняка уже дети по дворцу бегают от навязанного мужа.

Как бы мне все это не нравилось, меня ждет то же самое. Но пока я могу хоть как-то отсрочить ненавистное замужество, я буду пользоваться моментом.

Солнце смотрело прямо на меня. С этой скалы всегда открывался великолепный вид. Вернуть бы детство, когда мы с сестрами бегали сюда играть, не смотря на запреты родителей. Они боялись, что кто-нибудь непременно сорвется вниз и разобьется о каменные выступы.

Никто не сорвался, все живы, здоровы, руки-ноги целы, и масса впечатлений в придачу.

Солнце перекрыла маленькая точка. Она приближалась и увеличивалась. Волнение заскреблось внутри, но чего здесь бояться? Я отошла от края, чтобы случайно не оступиться, и разглядела визитера. Он приземлился на каменную поверхность, затаптывая пробившие себе путь травинки.

— А ты еще кто такой? — я прищурилась, с подозрением глядя на красного с золотистым отблеском дракона.

Хитрые желтые глаза моргнули, а драконья пасть ухмылялась, обнажив огромные клыки. Мою тонкую талию перекусить таким зубам труда не составит, кости перемелются в порошок, даже не поперхнется, змееподобный.

— Вообще-то, твой ночной кошмар, — пророкотал дракон. В его глухом голосе слышалась насмешка.

Я закусила губу, не зная, что предпринять. Драконов встречала и раньше, в этих краях они не в диковинку, но разговор с людьми у них обычно был короткий. Ам! И никаких проблем. А этот и о кошмарах прознал откуда-то, и ухмыляется, вдобавок смеется.

— Мне кошмары не снятся, — уверенно заявила, задрав подбородок.

Голова и без того была запрокинута — дракон, по меньшей мере, в десять раз превосходил меня.

— Ой ли? — он забавлялся, весело подергивая сложенным хвостом. — Стоит передо мной храбрость во плоти, а внутри все дрожит и трепещет.

— Я не трепещу, — я нахмурилась с нарастающим недовольством.

Пусть дракон и прав, внутри все дрожит от страха и я готова пуститься в бегство, но ни единому мускулу на лице не позволила дрогнуть.

— Конечно! — охотно согласился дракон. — Ты просто готова удирать без оглядки.

Чешуйчатый надеется, что я сама подтвержу его догадки. Удирать точно не стану. А вот отвадить дракона, пока он не наигрался и не поджарил до золотистой хрустящей корочки, следует как можно скорее.

— Позвольте, милейший, узнать ваше имя? — я улыбнулась. — У такого великолепного дракона оно наверняка прекрасно звучит.

Дракон засмеялся. Громко и раскатисто, так что скалы, окружающие со всех сторон, задрожали.

— Думаешь провести меня? — продолжал веселиться он. — Дракона, грозу облаков и ужаса долин?

Драконы падки на лесть, но, как твердили во всех книгах, недальновидны, нелогичны и блестящим умом не отличаются. Только и умеют — зажарить, забрать золото, драгоценности и улететь.

Этот дракон ломал все написанные теории, поселившиеся в моей голове много лет назад, когда я только-только начала читать.

— Вы, люди, такие забавные существа, — пророкотал чешуйчатый, — считаете, будто драконы глупые и необразованные, жрут всех подряд, крадут женщин, забавляются с ними и потом тоже съедают. Крадем и забавляемся — да, но есть? Ни за что! Несварение после вас ужасное, костей много, мяса мало, — перечислял дракон, а мне в красках представились все те несчастные. — А еще вы кричите противно.

Обедом или ужином я не стану, что уже хорошо, а потому без лишних церемоний спросила:

— А я тогда тебе зачем?

Дракон лег на бок, щуря левый глаз под натиском солнечных лучей. Огромными когтями он постукивал по скале, другая лапа подпирала большущую голову. Впервые мне довелось увидеть такого странного дракона.

— Сразу к делу — хорошо. Твой отец по недоразумению считает, будто я стану на него работать, портить свою броню прикрывая его многочисленное войско. Я, конечно, мог бы его съесть, но боюсь помимо несварения меня ждет еще и отравление, а я к своему организму отношусь трепетно.

Чешуйчатый вырвал небольшую сосну, за долю секунд заточил кончик под зубочистку и начал с умным видом ковырять устрашающего вида зубы.

— К чему ты клонишь? — поторопила я нерасторопного дракона.

— Я хочу проучить твоего папашу, чтобы впредь тысячу раз подумал, прежде чем пытаться помыкать мной.

Брови мои вновь сползлись к переносице.

— А я здесь причем?

— А ты, — дракон швырнул ненужную больше сосну с утеса, — мое оружие. Я тебя украду и твой неблагородный отец наконец поймет, с кем имеет дело.

Я хмыкнула и сложила руки на груди. Меня украсть… Он, верно, шутит.

Дракон размял километровые крылья, смотря на горизонт, где солнце уже клонилось к закату.

— Если ты ему дорога, он выполнит все мои условия, — заключил чешуйчатый и расправил хвост. — Ну, чего стоишь?

— А? — я сделала шаг назад.

Видимо, все-таки не шутит.

Дракон побарабанил когтями по скалистому отвесу.

— Ага! Запрыгивай, давай. И поаккуратней там, не задень своими сапогами мои нежные бока.

Я продолжала отступать, не желая никуда запрыгивать и уж тем более улетать. Надо бежать во дворец и рассказать обо всем отцу, пусть сам разбирается с этим наглым драконом.

Внутри снова все задрожало и принялось вытворять сальто. Если не пойду, он может не побрезговать, наплевать на несварение и съесть меня. Ничего не мешает ему пообедать мной и даже если я пойду. Но, наверно, будет лучше последовать указаниям чешуйчатого и не злить его, а отец меня все равно найдет. Да и я все же не какая-нибудь слабачка. Расти при дворе, среди дворцовых интриг и сплетен… Цветочком не вырастешь! Роза, но обязательно с шипами, иначе загнется, не успев расцвести.