Драконы, они ведь везде найдут. Достаточно чешуйчатому запомнить ауру человека и все! Ты от него уже нигде не скроешься. Ни в лесу, ни в горе, ни под водой, ни тем более в небе. Нет таких мест, куда бы эти огнедышащие не могли добраться.

— А вещи мне кто-нибудь даст? — крикнула я. Вдруг служанка какая услышит.

Я открыла дверцы шкафа. Одежда здесь имелась. Скудный набор, но все-таки: одно платье — классическое, черное, без вырезов и разрезов; одна пижама — красная, шелковая; один халат — белый, махровый; один набор белья — кружевной, красивый. Даже туфельки были светло-желтые и тапочки пушистенькие.

Плен приобретает новые краски.

***

Ужин, как и обещал дракон, мне принесли. Без единого кусочка мяса. Я молодой, растущий организм, пусть и двадцатилетний. Мне нужен белок!

— Он что, вегетарианец? — спросила я женщину в годах.

Она улыбнулась, морщинки собрались возле рта.

— Милорд держит своих… э-э… дам, на растительной пище.

— Я пленница, мне можно мясо.

Женщина снова улыбнулась.

— Я выполняю поручения, это моя работа.

— Я понимаю, понимаю, — сама росла в окружении слуг. — А с милордом можно как-то обсудить меню?

Женщина улыбнулась, но по ее выражению было понятно, что я ей надоела.

— Боюсь, это невозможно. Приятного аппетита, — она закрыла дверь.

Видимо его дамы похожи на тростинки.

Я тоже стройная, без грамма жира, но как же без мяса? Сам он будет говядину мраморную жевать, а мне брокколи давиться? Несправедливо.

Я вышла на балкон, не притронувшись к сплошной зелени на тарелке.

Это не балкон — терраса! Тут и лежак, и гамак, и столик с графином и водой, и цветы и… Соседний балкон.

Я подошла к краю. Расстояние небольшое, перешагнуть можно. А что если перелезть? Познакомлюсь с дамой по соседству, заодно узнаю, чем ее кормят. Ее вряд ли запирали в комнате на ключ, через нее выйду, найду дракона и потребую освободить меня и избавить от стручковой фасоли в компании брокколи.

Второй этаж, а высота приличная. Держась за стену, взгромоздилась на широкий бортик. Главное не смотреть вниз и на счет «три»: раз, два… три! Я преодолела разделявшее расстояние и с бешено стучащим сердцем спрыгнула на соседнюю террасу.

Дверь в комнату была открыта. Я осторожно заглянула за занавеску.

— Есть кто-нибудь дома? — почему-то шепотом спросила я.

Никто не ответил.

— Ау, — уже громче произнесла, — есть кто живой?

Тишина.

— Ну, раз никого нет…

Я зашла, бегло оглядела комнату. От моей ее отличали мелочи, сразу видно — здесь кто-то постоянно живет, но этого кого-то сейчас нет на месте.

Бегом добежала до двери, повернула ручку и… открыто! Кто молодец? Я молодец. И из запертой комнаты найду выход.

Юркнув в коридор помчалась к лестнице, на ходу оборачиваясь. Пока никого на горизонте нет. Лучше всего — бежать отсюда. Пока дракон будет лес прочесывать, я уже до города доберусь. Кого я обманываю? Не успею добраться. Он меня с высоты найдет.

Надо отцу весточку направить, чтоб знал, где искать, и быстрее вызволял свою дочь, пока ее здесь голодом не изморили.

На лестнице было пусто. Я спустилась на несколько ступенек и услышала чьи-то голоса. Буквально взлетев обратно на этаж, спряталась за колонной, стараясь не дышать. Голоса приближались. Разговаривали две женщины.

— … бесит меня Легоя, — ворчливо отзывалась одна. — То ей не так, это не так. Я не на нее работаю.

— И не говори. Живут на всем готовеньком, как возмущаться совести хватает.

— Да нет там ее! Совести. Спят и видят, как замуж за милорда выйдут и к рукам все его богатства приберут.

— Не допустит милорд этого. Он им свое имя не за что не назовет.

Я вжалась в колонну, мечтая слиться с ней воедино. Две женщины шли прямо по коридору. Я с содроганием смотрела им в спину, дала коленям команду не трястись и снова побежала вниз по лестнице. И снова неудачно.

В этот раз голоса были молодые и звонкие. Я решила не испытывать удачу на прочность и рванула на третий этаж, надеясь, что им не туда.

Кстати сказать, третий этаж был в красных тонах. Видимо, у дракона пунктик. Но мне не до его тараканов, плодящихся в его черепной коробке.

Голоса приближались к третьему этажу, а здесь колонн нет. И ваз нет. И дверь всего одна. И окна отсутствуют.

С каждой секундой я слышала визитеров все отчетливей. Придумать что-нибудь оригинальней, чем спрятаться за единственной дверью, я не успела. Оставив крошечную щелку, наблюдала, как две девушки в коротких платьях пошли по лестнице выше.

Я прислонилась к двери спиной и выдохнула.

— Вроде пронесло, — пробормотала я и едва не закричала.

На просто огромной кровати лицом вниз в позе звезды спал дракон. Красные волосы разметались по подушке, а уголок покрывала прикрывал его пятую точку.

Спряталась, называется. Конечно, места лучше ведь не нашлось!

Я тихо, стараясь не дышать, повернула ручку, толкнула дверь… толкнула еще раз… толкнула снова… Не открывается! Что за демонский капкан? Я подергала ручку — безуспешно.

Прелестно. Сама себя загнала в угол. В ожидании своей участи опустилась на пол возле двери.

Комната у него шикарная, ничего не скажешь. Все самое лучшее и дорогое собрано здесь.

Я тоже жила в роскоши. Младшая дочка короля, шило и геморрой отца. Правда, такого богатства я не видела. Отец всегда говорил, что тратить золото на украшения — расточительство. Лучше пустить их на благо народа или увеличить войско.

Для королевского дворца наш дом довольно беден.

Не знаю, сколько я просидела, ожидая пробуждения дракона. За окном уже вовсю светили звезды, луна с любопытством заглядывала в окно, когда мужчина на постели зашевелился. Перевернувшись на спину он потянулся, уголок покрывала сполз, а мои глаза расширились от… от…

— Это… вы… да прикройтесь же наконец! — возопила я, но почему-то продолжала смотреть на… хм… хобот и… э-э… фаберже.

Вообще-то мне однажды довелось видеть мужское достоинство. С сестрами подглядывали в бане за стражниками. Чисто из позновательного интереса. Но одно дело за стражниками с крыши бани, а другое — в непосредственной близости.

Мужчина подскочил от неожиданности, но все-таки прикрылся. Я тоже поднялась на ноги. Уши пылали, щеки горели… Не умереть бы со стыда.

Он протер глаза, думая, видимо, что ему померещилось. Я никуда не исчезла.

— Та-а-ак, — протянул он, — и что мы здесь делаем?