В Берте Кул было сто шестьдесят пять фунтов веса, и когдаона в негодовании заерзала в своем старом кресле, оно резко заскрипело, как быразделяя чувства персоны, в нем восседавшей.

— Вы полагаете, мы не можем справиться с работой? — спросилаБерта, и бриллианты на ее руках засверкали всеми цветами радуги, когда онаударила ладонями по столу.

Потенциальный клиент, в чьей визитной карточке значилосьлишь имя — М. Колхаун, сказал:

— Я буду совершенно искренен… э… у… мисс Кул — или все-такимиссис Кул?

— Миссис, — резко оборвала его Берта Кул. — Я вдова.

— Ладно, — смущенно проговорил Колхаун. — Мне нужны услугипервоклассного, высококомпетентного сыскного агентства. Я поинтересовался уодного приятеля, который обычно хорошо осведомлен в подобных вещах, и онсказал, что фирма «Кул и Лэм» в состоянии мне помочь. Вот почему я здесь. Как японимаю, часть фирмы — ту, что «Кул», — представляет женщина, а «Лэм» — это… —Он взглянул на меня и замешкался.

— Продолжайте, — сказал я.

— Ну, откровенно говоря, — выпалил Колхаун, — я не уверен,что вы без посторонней помощи выкарабкаетесь из сложной ситуации. Ведь в вас небольше ста сорока фунтов даже в мокрой одежде. Я представлял себе детективачеловеком крупным, агрессивным, знающим, а если того потребует ситуация, тоготовым и кулаки в ход пустить.

Берта задвигалась в кресле, которое возмущенно заскрипелопод тяжестью хозяйки.

— Мозги, — сказала она.

— Что-что? — спросил Колхаун, сбитый с толку.

— Мозги — вот что мы вам продаем, — пояснила Берта Кул. — Язанимаюсь работой в конторе, а Дональд — всем остальным. И у этого типа естьмозги, никогда не забывайте об этом.

— О, да… э… несомненно, — сказал Колхаун.

— Вероятно, — сказал я ему, — вы начитались детективныхрассказов.

При этих словах он натянул на лицо улыбку.

— У вас была возможность посмотреть на нас, — сказал я. —Если мы вас не устраиваем, то дверь предназначена не только для входа, но и длявыхода.

— Одну минуту, — вмешалась в разговор Берта Кул; ее ставшиетвердыми как сталь холодные глаза оценивающе смотрели на сомневающегосяклиента. — Вы ищете сыскное агентство. Если вам нужен результат, мы в состоянииего получить. Какого черта вам еще нужно?

— Да, я хочу получить результат, — согласился Колхаун. — Этоименно то, что я ищу.

— Вам известно, что собой представляет частный детектив, какего обычно представляют? — резко спросила Берта Кул. — Это бывший полицейский,который, если его не вышвырнули с работы, сам вынужден был уйти. Это огромный,мясистый, с бычьей шеей бульдозер с большими кулачищами, огромными ногами изадавленным мускулами мозгом. Людям нравится читать романы о частныхдетективах, которые рвут зубами человеческие глотки и распутывают убийства. Высвязываетесь с агентством, где работают люди из одних мышц и с полнымотсутствием ума, и стоит вам лишь заплатить вперед пятьдесят долларов в день закаждого оперативника, которого они используют в деле, как они умудряютсязапрячь и еще двух, и трех работников, если посчитают, что вы в состоянииоплатить чек. Они будут продолжать выкачивать из вас по пятьдесят баксов закаждого оперативника до тех пор, пока у вас не закончатся деньги. Это можетдать результаты. А может и не дать. В этом агентстве только один работник —Дональд, — продолжала она. — Я говорила вам раньше и опять скажу: этотмаленький сукин сын — большая умница. Он возьмет с вас пятьдесят баксов в деньплюс расходы и наверняка добьется результатов.

— Вы можете позволить себе платить пятьдесят долларов вдень? — спросил я, вынуждая клиента перейти в оборону.

— Разумеется, могу, — фыркнул он. — В противном случае я бысюда не пришел.

Я поймал взгляд Берты.

— Все в порядке, вы здесь, — сказал я ему.

Он долго колебался, очевидно пытаясь прийти к решению. Затемпроизнес:

— Отлично, это как раз работа, где нужно будет действоватьбольше головой, чем мускулами. Возможно, вы с ней справитесь.

— Я не люблю работать на человека, у которого с самогоначала возникают сомнения, — сказал я. — Почему бы вам не обратиться вагентство, в большей степени соответствующее вашим ожиданиям?

Берта Кул пристально посмотрела на меня.

— Мне нужно найти одного человека, — наконец решилсяКолхаун.

— Возраст? — спросил я.

— Около тридцати, — ответил он. — Возможно, тридцать два.

— Опишите его внешность.

— Рост примерно пять футов одиннадцать дюймов, весит стовосемьдесят пять фунтов или около того.

У него волнистые волосы, голубые глаза. Очень притягателен.

— Фотография? — спросил я.

— Фотографии нет.

— Фамилия?

— Хейл. Х-е-й-л. — Его зовут Колберн. Подписывается как К.И.Хейл. Я слышал, близкие друзья зовут его Кол.

— Последнее место жительства?

— Биллинджер-стрит, дом 817. Там он снимал квартиру номер43, но неожиданно съехал. Мне кажется, он не взял с собой ничего, кромечемодана.

— А как насчет квартплаты?

— Полагаю, он уплатил по двадцатое число.

— Род занятий?

— Насколько я знаю, он писатель.

— Тот район, — сказал я, — облюбовала богема. Там многописателей и художников.

— Совершенно верно, — согласился Колхаун. Могу я спросить,для чего вам нужно найти Хейла?

— Хочу с ним поговорить.

— Так что от нас требуется?

— Найдите его. Слежки за ним вести не надо. Только укажитемне место, где он находится сейчас.

— Это все?

— Это все.

— А Хейл — действительно писатель?

— Полагаю, он работает над книгой. Вернее, я это точно знаю,но не имею ни малейшего представления, о чем она. Мне известно, что у него наэтот счет имеется собственная теория, согласно которой, когда обсуждаешьнезаконченное произведение, аудитория делится на два лагеря — один сочувствуеттебе, другой выражает явную антипатию. Если аудитория настроена неприязненно,это подрывает уверенность писателя в себе. Благосклонность публики заставляетпускаться в излишние рассуждения, отчего творческой энергии на подобныеразговоры тратится больше, чем на сам процесс написания.