Берта открыла телефонный справочник, нашла соответствующуюстраницу и сказала:

— Здесь их с полдюжины. М.А. Колхаун, М.М. Колхаун, МорлиКолхаун, М. Колхаун и К°… Нашим клиентом может оказаться любой из них.

За столом у Берты находился еще один справочник — «Известныеграждане Калифорнии». Я кивнул на него.

Берта положила книгу на стол, открыла и сказала:

— А здесь еще больше Колхаунов. Погоди, вот Мильтон КарлингКолхаун, который чем-то напоминает нашего посетителя, Мильтон Карлинг КолхаунВторой.

Я взглянул на фотографию. Снимок был сделан несколько летназад, и человек на нем вполне мог оказаться нашим клиентом. Он был сыномМильтона Карлинга Колхауна Первого. Его отец при жизни был биржевым маклером.Наш знакомец окончил колледж с отличием, специализировался в журналистике и былженат на Беатрис Миллисент Сполдинг. О детях сказано не было. Дальше следовалдлинный список клубов, членом которых он состоял. Похоже, этот парень ничем незанимался в своей жизни, разве что наследовал деньги.

— Пусть меня поджарят как устрицу, — произнесла Берта, читаязаметку, — если этот сукин сын не вышел на нас.

— Да, и теперь он у нас на крючке, — сказал я ей.

— Пожалуй, ты прав, — ответила Берта.

Я отправился к себе в контору дожидаться Элси Бранд.

Элси вернулась с докладом.

— Он сел в такси, — сообщила она. — Желтое такси. Я заметиланомер. Очевидно, такси уже ожидало его, потому что флажок был опущен, и кактолько водитель заметил этого человека, он подал машину назад и открыл дверцу.Пассажир сел в машину, и они уехали.

— Ты не могла последовать за ними?

— В тот момент на улице не было ни одной машины, — ответилаона. — Я говорила тебе, Дональд, из меня паршивый детектив.

— Какой номер машины?

— Я точно его запомнила: 1672.

— О'кей, Элси, — сказал я. — Ты хорошо поработала. Я простохотел убедиться, не пытается ли он обвести нас вокруг пальца. Так что все впорядке, большое спасибо.

Многоквартирный дом по Биллинджер-стрит, 817 некогдапредставлял собой обычный трехэтажный особняк.

Когда-то этот район был застроен солидными зданиями, но этобыло много-много лет назад.

Город вырос и поглотил этот район. Шикарные постройкидряхлели, затем их превратили в доходные дома с меблированными комнатами изалами, маленькими офисами и магазинами в первых этажах.

Я обогнул парикмахерскую на одно кресло, нашел лестницу,поднялся на третий этаж, разыскал квартиру 43 и некоторое время стоял у двери,прислушиваясь.

Из 42-й квартиры, которая примыкала с южной стороны, яслышал ровный стук пишущей машинки, потом вдруг наступила пауза, но черезнекоторое время работа машинистки продолжилась. Из квартиры 43 не доносилось низвука.

Я легонько постучал в дверь. Ответа не последовало.

Пишущая машинка в квартире 42 все стучала.

Я стоял в полутемном коридоре, не зная, как поступить. Потомположил ладонь на дверную ручку и надавил. Щелкнула задвижка. Я осторожноприоткрыл дверь на несколько сантиметров. Дверные петли не издали ни звука.

Я закрыл дверь и снова постучал, на сей раз более уверенно.

Никакого ответа.

Я повернул ручку, открыл дверь и заглянул внутрь.

Это была меблированная квартира, и кто-то очень спешил,покидая ее. На полу валялась пара пустых картонных коробок и несколько старыхгазет. В распахнутых настежь шкафах было пусто. Квартира состояла из комнаты ималенькой кухоньки, как раз справа от меня, а открытая дверь в дальнем углувела в ванную.

Ниша в стене, где находилась приставная кровать, былаприкрыта занавеской, сейчас отдернутой. На металлической перекладине сиротливоболтались проволочные вешалки для одежды.

Мне хотелось войти внутрь и осмотреть квартиру, но ячувствовал, что этого делать не следовало. Я вышел и закрыл за собой дверь.

Пишущая машинка в номере 42 смолкла. Я услышалприближающиеся к двери шаги.

Нарочито громко я постучал в дверь квартиры 43.

Дверь соседней квартиры открылась. Женщина лет тридцати иличуть старше показалась в проеме, вопросительно глядя на меня.

Я послал ей успокаивающую улыбку и сказал:

— Хочу попасть в 43-ю квартиру. — С этими словами я поднялруку и снова постучал.

— Вы издатель Колберна Хейла? — спросила она.

Я повернулся и испытующе посмотрел на нее:

— Почему вы спрашиваете?

— Потому что Кол ждет своего издателя.

— Понятно, — ответил я.

— Вы не ответили на мой вопрос, — заметила она.

— А я должен отвечать? — спросил я.

— Думаю, да.

— Почему бы вам не спросить мистера Хейла, когда онвернется?

— Потому что я не думаю, что он вернется. Но может быть, яокажусь вам полезной?

— Может быть.

Тогда объясните, что происходит? — попросила она.

Я поднял брови.

— Разве что-то происходит?

— Вы сами знаете. Среди ночи приходят какие-то люди, шарятпо шкафам, уносят коробки с вещами…

— В котором часу это было?

— Примерно в час ночи.

— Вы их видели? — спросил я.

— Меня все это жутко раздражало, — сказала она, — я не моглауснуть из-за их топота. Когда мое терпение лопнуло, я встала, набросила халат,открыла дверь, но уже никого не застала.

— Вы не посмотрели на часы?

— Была половина второго.

— Сколько было людей?

— Мне кажется, двое.

— Колберн Хейл с другом?

— Я не разобрала, о чем они говорят. Но голоса Кола я неслышала. По-видимому, это были чужие люди. А теперь я вас снова спрашиваю: выиздатель Кола?

— Нет, я не издатель, — ответил я. — Но мне нужно поговоритьс Хейлом, прежде чем тот поговорит с издателем.

— Тогда вы литературный агент? — спросила она.

— Не совсем так, но я не могу вам больше ничего сказать,кроме того, что мне хотелось бы поговорить с Хейлом до его разговора сиздателем.