— Лицо как лицо. Загорелая очень, симпатичная какбудто. А зачем она вам? Думаете, такая могла собаку присвоить? — Всякоебывает, — вздохнула я.

— Да, времена такие… вон в соседнем доме ребенокпропал, не то что собака. Хотя родители тоже хороши, за детьми смотреть надо…Мы поспешно удалились, извинившись, выслушивать лекцию по педагогике настроенияне было.

Пока я думала, как использовать полученные сведения, Женькарысью устремилась к ватаге мальчишек, игравших в футбол в другом концеплощадки. Подружка смогла-таки собрать вокруг себя юных спортсменов,продемонстрировала свое удостоверение и задала вопрос: видел ли кто из нихкоккера? Через двадцать минут, заполучив головную боль от галдежа, который ониподняли, перебивая друг друга, мы выяснили следующее: ни у кого в домах пососедству коккера не было, но собаку все же несколько раз видели на прошлойнеделе, с ней гуляла женщина, опять же не из местных. И позавчера она точнобыла здесь, Вовка еще чуть мячом в нее не залепил, когда она по дорожке шла, атетка ругаться не стала, отвернулась и зашагала быстрее.

— А Олю Дунаеву кто-нибудь из вас знает? —спросила я.

— Это ту, что пропала? Она ж маленькая, мы на малышнювнимания не обращаем.

— А позавчера никто не видел ее с коккером?

Мальчишки задумались, а потом друг за другом принялисьотрицательно качать головами.

— Не-а. У нас менты уже спрашивали про эту девчонку… невидели.

— Я видел, — неуверенно заявил веснушчатыймальчишка лет десяти в черной футболке с надписью по-английски «Полюбименя», — только не во дворе. Она собаку на поводке вела. А сзади вродететка шла. Но точно не помню. Девчонка с кем-то разговаривала, и сзади кто-тошел, но, может, она с собакой болтала…

— А где ты ее видел?

— Вон там, на углу, — махнул он рукой. — Менямамка домой загнала обедать, и я в окно видел собаку и девчонку эту. Собака назадние лапы встала, так смешно, девчонка смеялась, и я засмеялся. Собаку Баксзовут, я слышал, как его девчонка называла, окно-то у нас открыто, а я рядомсидел…

— А во сколько это было, не скажешь? — с надеждойспросила я.

Он пожал плечами:

— Позавчера, днем.

— А потом ты на улицу вышел?

— Нет, мы с мамкой к бабушке поехали, а когдавернулись, здесь менты уже всех расспрашивали…

— А мама твоя сейчас дома?

— Дома, — кивнул он. — Пойдемте, я вам заоднопокажу, где девчонку с собакой видел.

Мы свернули за угол, я не выдержала и спросила:

— Что же ты милиционерам не рассказал, что виделдевочку?

— Так они чего спрашивали: видел ли я Олю Дунаеву, а ятаких даже не знаю. Фотографию показали… она совсем и не похожа. А вы про собакуспросили, собаку-то я помню, и никакой фотографии не надо… Вот здесь, —замер он, а потом поднял голову к кухонному окну прямо над нами. Несмотря напервый этаж, окно располагалось высоко, я до него вряд ли дотянусь рукой.

— В какую сторону они шли?

— Вон туда…

В направлении, указанном мальчишкой, находился еще одиндворик, скрытый от досужих глаз бывшей котельной. Идеальное место, чтобыспрятать машину. Мы с Женькой резво зашагали к подъезду. Пока добрались доквартиры, где жил мальчишка, успели с ним познакомиться. Звали его Антон, жилон вдвоем с матерью и вскоре собирался стать автогонщиком, а пока судовольствием играл в футбол.

Дверь нам открыла женщина лет сорока, посмотрела на нас, насына, нахмурилась и рявкнула:

— Чего опять натворил?!

Женька встала на защиту невинного отрока, долго и нуднообъясняя, что к чему, а я переминалась с ноги на ногу, с нетерпением ожидая,когда можно будет задать свой вопрос. Перефразируя известное выражение«чесались руки», можно было смело сказать, что у меня чесался язык. По всемувыходило, что мы на верном пути и появился шанс отыскать Лельку… Наконец Женьказакончила свои объяснения, мать Антона заметно смягчилась и пригласила нас вкухню. Не удержавшись, я выглянула в окно. Если неведомая Людмила шла по тротуаруближе к дому, Антон ее увидеть не мог, соседский двор отсюда тоже непросматривался. То, что хозяйка спаниеля — хорошая знакомая Дунаевых и Лелькавместе с ней покинула двор, стало мне совершенно ясно. Правда, оставался ещевопрос времени.

— Вы не вспомните, в котором часу позавчера позвалиАнтошку обедать?

— Когда позвала, не помню, а вот когда посуду мыла,посмотрела на часы: пять минут пятого. Мы к бабушке собирались, аавтобус-экспресс с остановки отходит в 16.30. Остановка рядом, и сумка собрана,ну я посуду домыла, и мы пошли. Бабушка у нас в Озерном живет, — добавиламать мальчишки, — на троллейбусах две пересадки, вот и ездим экспрессом.

Последние сомнения меня оставили: время совпадало, и я моглаприблизительно представить, как произошло похищение. Ребенок играл в песочнице,к ней подбежала знакомая собака, друзей-мальчишек в этот момент позвали домой,а наша Лелька отправилась к хозяйке коккера, либо та сама ее позвала, онипокинули детскую площадку и прошли во дворик за котельной, где их ждала машина.Тетя Люда могла попросить Лельку проводить их до этой самой машины, что ребеноки сделал. А дальше очень просто: девочку впихнули в кабину, да так, что она ипикнуть не успела, и увезли.

Простившись, мы вышли из подъезда, я заторопилась к дому,где жили Дунаевы, а Женька, словно прочитав мои мысли, вдруг заявила:

— Зачем ей это?

— Кому? — не сразу поняла я.

— Тете Люде. Зачем ей понадобилось увозить ребенка?

— Понятия не имею. Сейчас спросим у Игоря, они должныее знать…

— Ты думаешь? — не поверила Женька.

Атмосфера в квартире Дунаевых накалилась до предела, гореприсутствовало здесь зримо, как нечто материальное. Вера сидела на диване вобнимку с сестрой, Игорь все еще вышагивал по гостиной, время от временизамирая перед телефоном. Я вздохнула, совершенно не зная, как начать разговор,но Женьке в отличие от меня не терпелось выложить полученные сведения, и она,подойдя к Игорю, взяла его за руку, таким образом пытаясь привлечь внимание ксвоей особе, и спросила:

— У вас есть знакомая по имени Людмила?

Он уставился на Женьку, явно не понимая, что от него хотят:

— Что?

— Знакомая по имени Люда?

— У нас полно знакомых, может, и есть, —отмахнулся он.