Совсем неподалеку грянул столь отчаянный и злобный собачийлай, что Мазур поневоле замолчал. Тут же откликнулись другие псы. За все дни,что прожил здесь, Мазур такого еще не слышал. Посмотрел в окно поверх плечаИрины, но ничего увидеть не смог – собаки заливались гораздо правее, такоевпечатление, будто сбегались в одно место со всей базы. Пожав плечами,потянулся к столу за сигаретами.

Раскатисто-упругий грохот близкого взрыва заставил егозамереть в нелепой позе. Чисто инстинктивно он рванул Ирину за голое плечо,перекатом бросил через себя, скидывая с постели так, чтобы постель заслонила ихот окна, сам «щучкой» метнулся следом, успел подставить ладонь, чтобы не ушиблазатылок об пол. И вовремя – в следующее мгновение взрывная волна вышибластекло, осколки, воя и жужжа, пролетели низко над полом, звучно шлепаясь опротивоположную стену. Автоматически Мазур прикинул по звуку их полета, поразлету возможную мощность взрыва – ну, ни хера себе…

Ирина трепыхнулась под его рукой. В той стороне визжаласобака, словно от невыносимой боли, дважды могуче квакнула сирена. Отсветблизкого пожарища залил улочку, застрекотали длинные автоматные очереди. «Чтоза черт?» – изумился Мазур, распознав по звукам, что автоматчик лупитпрямехонько в небо. Диверсанты? Война? Ерунда какая…

Настольная лампа погасла, тоже сброшенная со стола взрывнойволной. Но желтые фонари за окном горели по-прежнему. Мазур встал на колени,поглядел в окно, щерившееся по всему периметру зубчатыми осколками.

По улице, в направлении разраставшегося близкого зарева,протопали люди, звучно передергивая затворы автоматов, снова взвыла и умолкласирена.

– Господи, это еще что такое? – шепнула Ирина.

– Лежать! – страшным шепотом приказал Мазур, ничего ещене соображая, но по всегдашней привычке готовясь к худшему. – Ползи подкровать и лежи там, ясно?

На улице больше не стреляли, но беготня усиливалась, ужезвучали резкие команды. Насколько Мазур мог оценить, паники не было ни малейшей.

Он еще раз прикрикнул на Ирину, выпрямился и осторожнопробрался к креслу, где в беспорядке валялась разбросанная одежда, –упругой кошачьей походкой, как учили, так, что несколько раз наступал на битоестекло, но не поранился ни разу. Наспех облачился, выскочил на улицу.

И тут же шарахнулся – мимо, воя и сверкая мигалкой,пронеслась здешняя пожарная машина, крохотная, на базе какого-то импортногомикроавтобуса. Припустил следом.

Одна из панельных двухэтажек как-то странно изменилась.Подбежав поближе, Мазур рассмотрел сквозь рыжее пламя – словно бы вырвало уголс парочкой панелей, в комнате, лишившейся крыши, бушует пожар. Машина ужелупила по нему пухлой высокой струей пены, в подъезд как раз вбегали несколькофигур в мешковатых комбинезонах, навстречу им бегом волокли носилки, на которыхлежал кто-то, кричавший столь непереносимо, что нельзя было разобрать, мужчинаэто или женщина. Бежавший рядом врач на ходу делал укол. Ошалело озираясь,Мазур видел распластавшуюся на газоне мертвую собаку, россыпи битого стекла. Всобравшейся поблизости немногочисленной кучке людей он распознал несколькихсвоих парней. Потом, отпихнув его, пронесся здешний комендант подполковникСтеценко, в расстегнутой форменной рубашке, с непокрытой головой. Схватилкого-то за шиворот и принялся распоряжаться, для связки и доходчивостиперемежая короткие команды жутким матом. И уже заорали в три голоса, дублируяего приказы:

– Всем разойтись! Лейтенант, добей собаку! Карпова сюда!

На Мазура налетел оскаленный автоматчик, недвусмысленнодернув прикладом:

– Всем разойтись! По домам!

Мазур прекрасно понимал, что никакие звания сейчас в счет неидут, комендант в этот момент царь и бог, так что получить прикладом по хребтуможно запросто, будь ты хоть засекреченный адмирал. И дисциплинированнонаправился прочь, озираясь на ходу. К тем же точно умозаключениям пришел,должно быть, вскоре догнавший его Морской Змей. Торопливо цокали каблучкамиюные связистки, жившие неподалеку, верзила-сержант подзывал собак и брал их наповодок – через плечо у него висел целый пучок. Пламя помаленьку сбивали, нодым все еще вздымался в небо.

Остановившись в тени, Мазур вытянул из пачки сигарету.

– Дай-ка, – Морской Змей взял у него мятуюпачку. – Интересное кино…

– Что там?

– Да я не больше тебя знаю. Рвануло, вот и выскочил согласноусловному рефлексу. Как раз на боковую собирался. Странно.

– А что там, в том доме?

– То-то и оно, что жилой. Никакой взрывчатки и близко небыло. А ведь ахнуло качественно. С кило будет, если на тротил перевести.

– А если там был «Скартекс» – и вообще… – задумчиво сказалМазур.

– Я и говорю, – он покосился на темные сопки. –Полное впечатление, что прислали гостинчик…

– Что ты на меня так уставился? – Мазур ощутил некуюнеприятную тяжесть в желудке.

– Да так, – сказал адмирал, глубоко затягиваясь. –Прикидываю, не свалял ли дурака, разрешив тебе на стороне повыпендриваться…

– Думаешь? – насторожился Мазур.

– В совпадения не верю, вот и все. Что Кацуба говорит?

– Совершенно меня не интересует, что он говорит, –сказал Мазур. – Вот что он думает – это гораздо интереснее…

Когда машина остановилась, Кацуба, предупреждая движениеМазура, потянувшегося было открыть дверцу, положил ему указательный палец насгиб левой руки:

– Джаст минут, каперанг… Крепко запомни себе в голову: сэтим обломом держись так, словно гуляешь босыми ногами по минному полю. Хотякличка у него Ведмедь, мозги скорее лисьи… Усек?

– Усек, – сказал Мазур вяло.

– В общем, голова. Следи за базаром. И запомни еще, что унего, по недвусмысленным данным разведки, «синдром полковника». Разные бываютполковники. Одному достаточно пары просветов, другой стремится в генералы. Сампонимаешь, а? Мазур кивнул.

– Очень ему хочется в генералы, понимаешь ли, – сказалКацуба. – Дело, в принципе, житейское, только не за наш же счет? Пустьсвою мафию раком и ставит, если такой прыткий… Короче, генерал мне сказал, чтос этим Шерлоком должным образом поговорили. Объяснили доходчиво, в общихвыражениях, что такое есть наши базы и как чревато их трогать, сиречь мотатьнервы нашим ребяткам. Так что этот нюанс учитывай и используй. Не хами, но и незарывайся. Я тебя в случае чего моментально выдерну, но зацепок лучше недавать, – он мимоходом, одним пальцем потрогал микрофон за отворотомпиджака Мазура. – Главное, что предъявить тебе ему нечего. Самое слабоеместо было – хата паромщика.

– Почему «было»?

– Сгорела хата, – хмыкнул Кацуба. – Позавчера.Такое вот вышло невезение. То ли шаровая молния залетела, то ли произошлосамовозгорание поленницы. По-ученому – полтергейст. Ясно?