Проводница шестого вагона при виде Кудесникова заметнооживилась. Ничего нового. Современные женщины так соскучились по элементарномувниманию, что умный мужчина может брать их голыми руками.

— Чай-то у вас хороший? — подмигнул сыщик.

— Не переживайте. У меня тут все, как у родной мамы.Будете ехать культурно! — Она показала ему пустое купе и добавила:— Жаль, что вы только до Аркадьева, а то б мы поближе познакомкались.

«Знакомкаться» поближе у Кудесникова не было никакогожелания, но в целях поддержания отношений он тоже выразил сожаление по этомуповоду. Едва он остался один, как сразу же закрыл дверь и расстегнул «молнию»на сумке. Мерс индифферентно лежал внутри и, кажется, вовсе не собиралсяпокидать свое убежище. Хозяин почесал его за ухом и сообщил:

— У нас привал, братец. Можешь размять лапы ипохрустеть своими колечками. Сейчас достану сухой корм и насыплю тебевкусненького.

Он извлек из рюкзачка плоскую коробку и поставил ее на откиднойстолик. Вслед за коробкой появился чёрный парик, который Арсений привычнонахлобучил на голову. Маврушкин и компания могли остаться в поезде и пойти повагонам — с них станется! Значит, маскировка необходима. Из специальногофутляра он вытащил вставную верхнюю челюсть — жуткозубастую! — и с трудом загнал ее под верхнюю губу. Посмотрел на себяв зеркало и хмыкнул — теперь его не узнала бы даже родная секретарша.Длинная чёлка цвета воронова крыла падала на глаза, зубы агрессивно выдавалисьвперед, делая его похожим на бешеного кролика.

От предложенного угощения Мерс пренебрежительно отказался,отвернув морду. Он не любил

есть в дороге, несмотря на то, что перед поездкой Кудесниковдержал его на голодном пайке — неизвестно, когда представится случай погулятьпо травке!

— Еще четыре часа, — предупредил егохозяин. — Проголодаешься.

Мерс упорно делал вид, что обращаются не к нему, а ккакому-то другому коту. Арсений ухмыльнулся. Его веселили проявления кошачьейнезависимости.

Неожиданно в кармане затрясся и заверещал сотовый телефон.Кудесников достал его и с опаской посмотрел на экранчик. Это опять звониласекретарша. Ничего хорошего от звонка ждать не приходилось.

— Лиза?

— Забыла предупредить, — выдохнула она безвсякого предисловия. — Маврушкин знает про то, что вы с Мерседесом.Так что будьте осторожны!

Она тотчас отключилась, а Кудесников хлопнул себя поколенкам и раздосадовано воскликнул:

— Не везет! Придется тебе, друг мой ситный, сидеть вдухоте.

Мерс посмотрел на него снисходительно. В самом деле, что емудухота? Еще будучи котёнком, он по доброй воле забирался в пододеяльник, спал вплатяном шкафу под старым драповым пальто, не поеденным молью, и зарывался сголовой в меховые шапки, которые зимой оставляли в прихожей бесхитростныекудесниковские гости.

Не успел Арсений застегнуть «молнию», скрыв Мерса отлюбопытных глаз, как поезд лязгнул, качнулся и тронулся в путь. Перрон медленнопоплыл назад, словно кто-то потянул его за верёвочку. Сыщик с надеждой прильнулк окну, рассчитывая засечь Маврушкина и его головорезов. Однако перронкончился, а он так никого и не увидел.

— Что ж, — философски заметилсыщик. — Любовные недуги, как и телесные, иногда чреватыосложнениями. Слышишь, Мерс? Снаружи бандитов не было, значит, они остались впоезде и могут появиться с минуты на минуту.

Словно в ответ на его слова дверь купе громыхнула и началаотползать в сторону. Кудесников немедленно выпрямился, сложил руки замочком ипоспешил придать лицу идиотское выражение.

К его величайшему изумлению, на пороге появился вовсе немстительный Маврушкин, а та самая девица, с которой он некоторое время назадцеловался под высоким куполом вокзала в целях конспирации. Она стояласовершенно неподвижно и смотрела на Кудесникова с подозрением.

— Ба! Какие люди! — воскликнул он, на секундузабыв про то, что сам себя изменил до неузнаваемости. — Входите,входите. Я так рад, что мы едем вместе. Пошалим!

На лице попутчицы появилось тяжкое недоумение. В этот моментза ее спиной возникла веснушчатая проводница. Увидев преображённого Арсения,она вздёрнула брови и громко спросила:

— А где ж делся тот красавчик, которого я сюдаподсадила? Никак переселился в другой вагон? А это ж кто тогда, боженьки мои?

— А это я, — ответил Кудесников, нимало несмущаясь. — Я его сопровождающий. Мы едем вдвоем.

— Тогда посторонитесь,сопровождающий, — потребовала проводница. — Женщине ж войтинадо.

Девица молча протиснулась в купе и села на диванчик напротивКудесникова, плюхнув сумку рядом. Сложила руки на коленях и уставилась в окно.Некоторое время сидела неподвижно, словно раздумывала над чем-то, потомповернулась и еще раз посмотрела на Кудесникова.

— Давайте знакомиться! — предложил тот сживой радостью. Он был убеждён, что в любом обличье хорош, какпринц. — Я Агамемнон. А вы?

— Марьяна, — неохотно ответила попутчица.

— Какое необычное имя!

— После вашего Агамемнона — просто Маша.

У нее явно не было настроения вступать в беседу. Возможно,она вообще общалась только с теми мужчинами, которые были ей симпатичны.

— Пойду погляжу, где тут вагон-ресторан, — сказалКудесников, поднимаясь на ноги и подхватывая сумку с котом. — Вы естьхотите?

— Нет, благодарю вас, — ответила Марьяна,поглядев на него с неудовольствием. — Да уж не таскайте с собой своюпоклажу, я ее не украду. И пригляжу, чтобы другие не украли.

— Спасибо, не стоит, — ответил «Агамемнон» ивышел в коридор, тесно прижимая сумку к себе.

Марьяна проводила его неприветливым взором. Как она нехотела ехать в Аркадьев! Как не хотела! И все у нее не задалось с самогоначала. Перво-наперво она забыла билет, за которым возвращалась домой, а этоплохая примета. По дороге совершенно ни с того ни с сего порвался чулок,пришлось выходить из метро, покупать новую пару, искать туалет и скакать вкабинке на одной ноге, рискуя шлёпнуться на холодный плиточный пол. Вылезая изтакси, она уронила сумку в единственную лужу, украшавшую окрестности. В общем,все шло сикось-накось. И когда на перроне на нее налетел какой-то мужик споцелуями, она даже не удивилась. Теперь вот еще этот жуткий тип, похожий нахорька. Наверняка он едет до самого Аркадьева и будет всю дорогу лезть к ней сидиотскими разговорами.

В Аркадьеве Марьяна родилась и окончила школу. И готова былапрожить там всю оставшуюся жизнь. Она выбрала подвижническую профессию учителяи планировала выйти замуж за Костю Лебедева, своего одноклассника, с которымвстречалась целых три гада в школе. У них был самый красивый роман в Аркадьеве,и мягкосердечные местные бабушки при виде счастливой парочки утирали глазакраешками платков.