— Да ты не прыгай, не прыгай! Полотенцем вытрись.

Второй официант смотрел на происходящее из зала. На его лицечитались одновременно сознание того, что надо что-нибудь предпринять, инежелание делать что бы то ни было самостоятельно. Девушка продолжала голосить:

— Аи, ну горячо же! Помогите кто-нибудь! — Поее лицу медленно стекали остатки капуччино.

Посетители стали давать советы. Из-за столика у окнараздался робкий женский голос:

— Может, надо кого-нибудь позвать?

— Не, не надо никого, щас очухается.

— За врачом бегите, она небось обварилась!

— Ожоги надо смазать сметаной. У них на кухне навернякасметана есть.

— Слушайте, кто-нибудь выключите эту девицу! Мелкаятакая — а визжит-то, визжит…

— Протрите ее, ей же горячо! Официантка, встряхиваядвумя руками подол

форменного платья вместе с залитым фартуком, обиженнооткликнулась:

— Я вам не тумбочка, чтобы меня протирать!

— А мой эспрессо? Принесите немедленно!

— Вы же видели, кофеварка взорвалась! — надтреснутымголосом ответила Аленка, не оборачиваясь.

— А мне плевать! Мне кофе обещали! Хоть в Москву за нимпоезжайте!

Единственным человеком, который не растерялся, был Сливка.Он не только отыскал бумажные полотенца и вытер официантке лицо. ИзумлённыйКудесников наблюдал, как Роман Петрович обошёл стойку, наклонился над сломаннымагрегатом и начал деловито копаться в его внутренностях. Посетители и персоналкафе следили за его действиями затаив дыхание.

— Тут ерунда в общем-то, — виновато сообщилон, что-то вынув и чем-то щёлкнув. — Нужно зафиксировать вот этудеталь, и все.

Буквально через минуту он закончил, улыбнулся, закрылаппарат, вытер стойку, отбросил грязное полотенце в сторону, взял другое,чистое, и протянул Алёнке.

— У вас на лбу немножко пены осталось.

Та вытерла машинально лицо, уставившись невидящими глазами впустоту. А Сливка как ни в чем

не бывало сам налил себе чашку кофе, кивнул пострадавшей исказал:

— Присоединяйтесь ко мне, ваш босс наверняка разрешит.Я ведь ему деньги на ремонт кофеварки сэкономил.

После чего прошествовал за свой столик, спросив по дороге уповара:

— Может, дадите ей пятнадцатиминутный перерыв? Ей нужнов себя прийти.

Тот коротко кивнул, и Аленка с готовностью воскликнула,обращаясь к Роману Петровичу:

— Сейчас. Я только платье переодену!

Пока ее не было, Сливка прихлёбывал свой кофе и блаженножмурился. За соседним столиком справа от него сидел мужичок и изо всех силдавил на кнопки мобильного телефона. Давил, давил, а потом начал негромкоматериться:

— Сломался, зараза! В самый неподходящий момент!

Сливка тут же обернулся к нему.

— Что, не включается? — спросил он и услышалв ответ длинное нецензурное высказывание. — Позвольте мне взглянуть.

— Да забирай хоть насовсем! Мне такое барахло ненужно! — ответил хозяин аппарата, но телефон не отдал, а сталметодично бить им об стол.

— Вы не волнуйтесь — сейчас всезаработает, — заверил его Сливка. — Только не разбивайтекорпус, пожалуйста.

— Да ничего ты не сделаешь с этой фиговиной! Выкинь его— кому он нужен! — кипятился мужичок.

Получив в конце концов в руки аппарат, Сливка стал нажиматьна какие-то кнопки, покрутил

его, повертел, и через минуту мобильник ожил. То же самое онпроделал с часами одного из официантов. Когда подошла Аленка, у его столика ужестали собираться люди.

— Ну, вы и ас! — восхитилась она, лопаяпирожное, которое московский гость для нее заказал. — Как это у васполучается? А часы с кукушкой починить можете? Вон они висят, над входом,видите?

Сливка сообщил, что может реанимировать, в принципе, любоймеханизм. Такой вот он талантливый. За час он починил всю технику, имевшуюся вкафе, не приложив к этому никаких видимых усилий. А в ответ на выражениеблагодарности только смущённо улыбался и качал головой. Зато Аленка цвела ипахла вместо него. Как будто сама приложила к этому руку. Прежде чем вернутьсяза стойку, она пошепталась со Сливкой и написала ему что-то на салфетке.Наверняка номер телефона. После этого Роман Петрович поднялся со своего места,расплатился и вышел из кафе, громко насвистывая.

Кудесников подхватил сумку и отправился было за ним, но навыходе его остановил женский крик:

— Вы забыли ваши зубы! — К нему подбежалазапыхавшаяся официантка и сунула в руку салфетку с челюстью. — Иволосы тоже! — добавила она и хо-геля отдать ему парик, но вдругуслышала зычный голос из зала:

— Аленка, где тебя носит? Работать кто будет? Другойголос, тонкий и визгливый, требовал

свою картошку с грибами. Официантка, не долго думая,нахлобучила парик Кудесникову прямо на голову и убежала. Слегка ошалев отпровинциальной непосредственности, Арсений постоял две минуты на пороге, снялпарик, почесал в затылке и двинулся вслед за Сливкой по тропинке, котораябежала параллельно шоссе.

Его подопечный шел не торопясь, уверенно, было видно, чтодорога ему хорошо знакома. «Куда этот тип потопал на ночь глядя? В этомКукулеве его не знают. Выходит, нет у него в селе зазнобы. В таком месте романне скроешь от посторонних глаз!»

Через некоторое время расклад стал ясен. У лесной опушкисиротливо стоял небольшой мотель — редкое явление на российских дорогах.Сливка направился прямиком туда. Дождавшись, пока он войдет внутрь, Кудесниковпозвонил Алику Малахову, который должен был пригнать ему машину в Аркадьев,чтобы Арсений не остался безлошадным. Организовывать слежку, рассчитывая натаксистов, слишком рискованно.

— Смотри на указатели, — велел онМалахову. — Тебе нужен мотель у села Кукулево. Я буду гулять вокруг,по лесочку. У меня тут подопечный решил в мотеле ночь провести.

Перед тем как отключиться, Малахов, естественно, заржал.Название села ему понравилось до чрезвычайности. Через некоторое время онподъехал, заглушил мотор и, пожелав Кудесникову «удачной охоты», отправился настанцию.

Арсений же, уставший от пеших прогулок по сельскойместности, мгновенно запрыгнул внутрь и с блаженной улыбкой на лице уселся заруль. Сумка с котом, парик и челюсть отправились на заднее сиденье.Приземлившись, сумка недовольно мяукнула.

— Сейчас, Мерс, сейчас. И не жалуйся! Живешь, как король— повсюду тебя носят, возят, кормят, ласкают…

Он извлек кота из сумки, пристегнул к ошейнику цепочку иотнёс питомца в кусты, чтобы никто не заприметил такую красотищу. Кот долгомучил хозяина, давая ему понять всеми доступными способами, что он не собака иходить в туалет по первому требованию не собирается. Наконец природа взяласвое, он посидел, задрав хвост, на сухом мху, после чего довольно резвопотрусил обратно к автомобилю. После тесной сумки ему захотелось вольноразвалиться и, разметав лапы, подремать.