– Но мы все равно уезжаем завтра вечером, – заметила Лена.

– Да уж, понятно, тебе лишь бы не выяснять отношений совсякими официальными лицами. Любишь ты уходить от конфликтов.

Майкл еще немного поворчал, пожелал всем спокойной ночи иотправился к себе.

– Слушай, а у тебя покушать ничего нет? – спросил Саша, когдаони остались вдвоем. – На меня всегда по ночам жор нападает.

– По-моему, он на тебя и днем нападает, – заметила Лена. –Должна тебя огорчить: кроме чая, кофе и сахару, у меня ничего нет.

– Ну, тогда угощай кофейком. И вот что я тебе скажу. Закрывайты свою частную сыскную контору, Ленка. Это может плохо кончиться.

Лена расшнуровала ботинки, сунула ноги в тапочки и уселась вкресло.

– Какую контору, Саша? – спросила она.

– Ладно, не прикидывайся. Уж со мной-то не надо в эти игрыиграть. Я к тебе в докторы Ватсоны наниматься не собираюсь.

– Саша, я не прикидываюсь. Все это время я у тебя на глазах.С чего ты взял, будто я играю в Шерлока Холмса?

– А зачем ты в гости на Малую Пролетарскую ходила?

– А зачем вообще ходят в гости? Я всего лишь навестила двухбеспомощных старух. У одной парализованы ноги.

– И откуда ты их знаешь, этих божьих одуванчиков? Как ты сними познакомилась?

– Эй, ты что, допрос мне устраиваешь? А где санкция? Ивообще, в каком ты чине, служивый?

– Старший лейтенант Волковец, Федеральная службабезопасности, – представился Саша и извлек из кармана куртки удостоверение.

– Очень приятно, – хмыкнула Лена и внимательно изучилакрасную книжечку.

– Допросов я тебе устраивать не собираюсь, конечно, – Сашабыстро спрятал удостоверение в карман, – но предупреждаю всерьез. Завязывай счастным сыском.

– Может, мне вообще извиниться перед Майклом и улететь вМоскву? А ты подберешь ему другого переводчика. Только учти, он не согласится.

– По-хорошему, я бы вас обоих домой отправил, – задумчивопроизнес Саша.

– На каком основании?

– На таком, что вашу безопасность здесь ни я, ни моеведомство и вообще никто гарантировать не может. Нет у нас таких средств, чтобыприставить к вам вооруженную охрану.

– А если я тебя утешу и скажу, что бабушки эти, с МалойПролетарской, всего лишь мать и тетка моего старинного знакомого Васи Слепака?Как, ты утешишься или нет?

Саша вытаращил глаза так, что очки съехали на кончик носа.Даже жаль его стало.

– Ну хорошо, – вздохнула Лена, – Вася Слепак когда-то, внезапамятные времена, отсидел за какую-то юношескую глупость. В колонии с нимслучилась беда – его опустили. Я с ним познакомилась, когда с группой изжурнала выступала в колонии. Это было страшно давно, ты тогда еще был совсеммаленький. Так вот, я пробила публикацию одного его стихотворения. Мне хотелосьхоть немного приподнять опущенного человека. И журнал я прислала его маме.Потом мы какое-то время переписывались с Васей. И вот, оказавшись в Тюмени, ярешила – из любопытства, из прочих простых человеческих чувств – навеститьВасину маму. Это что, похоже на частный сыск?

Дело было не в том, что Лена не доверяла этому худому, вечноголодному фээсбэшнику. Она просто устала пересказывать одну и ту же историю,которая обрастала сложными и путаными подробностями с каждым днем. Она нехотела в который раз увидеть насмешку и непонимание в чужих глазах. Ей надоелодоказывать, что она не сумасшедшая фантазерка.

– Ну, удалось тебе удовлетворить здоровое любопытство? Тыузнала, как поживает старинный знакомый? – спросил Саша после долгой паузы.

– Нет. Он давно не появлялся у своих старушек. Должна тебяпредупредить, что и в Тобольске я буду ходить по гостям. Ведь ты, как я поняла,собираешься отправиться туда с нами. Кстати, тебе там что, новую машинувыдадут?

– Ну, это мои проблемы, – усмехнулся Саша. – Так кого именноты собираешься навестить в Тобольске?

– А вот это, – усмехнулась в ответ Лена, – мои проблемы. Кобыску в номерах, к пропавшему английскому тальку и к двум молодцам на «Ниве»это ни малейшего отношения не имеет.

Лена взяла кружку и отправилась в ванную, налить воды длякофе. Когда она вернулась через минуту, Саша стоял у двери.

– Знаешь, поздно уже, – сказал он, – завтра я ведь опятьбуду целый день таскаться с вами по городу. А вечером мы отправимся в Тобольск.Кстати, будет проще, если мы поедем туда не на поезде, а на моей машине.

– Хорошо, – кивнула Лена, – надо обсудить это с Майклом.Спокойной ночи.

Майкл отнесся к предложению отправиться в Тобольск наСашиной машине с большим энтузиазмом. Поезд шел всю ночь, а по шоссе можно былодобраться часа за три-четыре.

– Но в поезде мы хотя бы выспались, – заметила Лена. Онибыли с утра на ногах – посетили краеведческий музей, запасники Центральнойбиблиотеки, пообщались с профессором-этнологом из местного педагогическогоинститута. Усталые «хвосты» следовали за ними неотрывно, и Лена внутреннерадовалась, что ничегошеньки интересного за этот длинный день они заметить немогли. Саша был мрачноват, но вежлив.

– Вот видишь, – усмехнулась Лена, когда они поздним вечеромвыехали из города, – я мирный, добросовестный переводчик. Не более того. А тыуверял, что твоя фирма веников не вяжет.

– Это ты к чему? – Саша недоуменно поднял брови.

– Это я к тому, что наши «хвосты» нас не оставляют сегодняни на минуту. Стало быть, твоя фирма ничего про них не выяснила.

– Так как же мы выясним без твоей помощи? Ты же у насглавный детектив.

– Насколько мне известно, чин детектива существует вамериканской полиции. Но там он далеко не главный. Ниже сержанта.

– Ладно, я тоже смотрю боевики, – хмыкнул Саша.

– Чины американской полиции ты должен был в своей фээсбэшнойшколе изучать, а не по боевикам.

– Прекрати свои подколки. Мешаешь машину вести.

– Ладно, извини. Слушай, мы правда сможем доехать за три часа?

– Если заносов на шоссе не будет, сможем.

– А если будут, мы попросим наших милых провожатыхрасчистить. Они небось измаялись от безделья.

– Ты зря веселишься, – покачал он головой, – мы выяснили,кто за тобой ходит. Самый крутой человек в области, можно сказать, хозяинтайги.