— Теперь давай пару этих браслетов.

— Браслетов?

Стрелок справился по Мортоклопедии.

— Наручников.

— Мистер, я так и не понял, чего вам нужно. Кассовыйаппарат…

— Делай, как я тебе говорю. И побыстрее.

Боже, это вообще никогда не кончится, мысленно простоналТолстяк Джонни, но открыл еще одну секцию прилавка и достал с витрины парунаручников.

— Ключ? — велел Роланд.

Толстяк Джонни положил ключ на прилавок рядом с наручниками.Ключ легонечко звякнул. Один из валявшихся без сознания полицейских вдругвсхрапнул, и Джонни тоненько взвизгнул.

— Лицом к стене, — приказал стрелок.

— Вы ведь не станете в меня стрелять, правда? Скажите, чтонет!

— Не стану, — проговорил стрелок безо всякого выражения. —Но только в том случае, если ты немедленно отвернешься. А не отвернешься,пристрелю.

Толстяк Джонни теперь разревелся и отвернулся. Конечно,парень сказал, что не будет стрелять, но тут явно попахивает мафиознойразборкой. Работенка, выходит, нервная, а хоть бы какой был навар. Рыдания егопревратились в приглушенное завывание.

— Пожалуйста, мистер, не убивайте меня. У меня мамастаренькая. Слепая. Она…

— Она несет проклятие быть матерью труса, — мрачно закончилза него стрелок. — Руки вместе.

Хныча, с прилипшими к чреслам мокрыми штанами, ТолстякДжонни сложил руки вместе. В одно мгновение стальные браслеты сомкнулись у негона запястьях. Он даже не понял, как этот псих оказался с его стороны прилавкатак быстро. Не знал и знать не хотел.

— Стой так и гляди на стену, пока я тебе не скажу, чтоповернуться можно. Но если ты повернешься раньше, я тебя пристрелю.

В сознании Толстяка Джонни промелькнул лучик надежды. Можетбыть, парень действительно не собирается его убивать. Может быть, он и не псих,а просто чуть-чуть не в себе.

— Не повернусь. Богом клянусь. Всеми святыми клянусь. Всемиангелами. Всеми арханге…

— А я клянусь, если ты сейчас не заткнешься, я тебе пулюпущу прямо в шею, — мрачно проговорил налетчик.

Толстяк Джонни заткнулся. Ему казалось, что он смотрит наэту стену целую вечность. На самом же деле прошло не более двадцати секунд.

Стрелок опустился на колени, положил пистолет продавца напол, быстренько глянул как ведет себя этот слизняк, потом перевернул остальныхдвоих на спины. Оба они пребывали в хорошем отрубе, хотя ни тот, ни другойсерьезно не пострадали. Дышали оба ровно. Только из уха того, кого звалиДелеван, стекала тоненькая струйка крови, а в остальном никаких тяжких травм ненаблюдалось.

Он еще раз глянул на продавца, потом расстегнул у стрелковоружейные пояса и снял их. Снял синий пиджак от костюма Морта и надел ремни насебя. Револьверы, конечно, не те, но ему все равно было приятно снова ощутитьих тяжесть. Опять при оружии. Просто, черт побери, прекрасно. На такое он дажеи не надеялся.

Два револьвера. Один для Эдди, второй для Одетты… когда иесли ей можно будет его доверить. Он снова надел пиджак Джека Морта, положилдве коробки с патронами в правый карман, две — в левый. Пиджак, ранеебезупречно сидевший, теперь оттопыривался по бокам. Роланд поднял с пола«Магнум» продавца, вынул патроны, положил их в карман брюк и зашвырнул пистолетв дальний конец комнаты. Когда он ударился об пол, Толстяк Джонни подпрыгнул,еще раз слабенько взвизгнул и пустил очередную теплую струйку себе в штаны.

Стрелок встал и велел Толстяку Джонни повернуться.

10

Когда Толстяк Джонни еще раз взглянул на психа в синемкостюме и в очках в золотой оправе, у него от удивления челюсть отвисла. Накакой-то миг он преисполнился непоколебимой уверенности в том, что, пока онстоял и глазел на стену, этот мужик превратился в призрак, и теперь сквозь негопроглядывает фигура, гораздо более реальная, чем он сам: кто-то из техлегендарных стрелков, о которых, когда он был мальчишкой, снимали столькофильмов и телесериалов. Уайтт Эрп, Док Холлидей, Батч Кассиди, в общем, кто-тоиз этих.

Но потом зрение его прояснилось, и он понял, что сотворилэтот придурочный: снял у копов пистолеты и нацепил их себе на пояс. При костюмеи галстуке зрелище должно было выйти совсем уже смехотворным, но ТолстякуДжонни почему-то было не до смеха.

— Ключ от браслетов на стойке. Когда ополченцы очнутся, онитебя освободят.

Он взял бумажник, открыл его и, что самое невероятное,выложил на прилавок четыре двадцатки.

— Это за боеприпасы, — сказал Роланд. — Твой револьвер яразрядил. Когда я отсюда уйду, я их куда-нибудь выкину, эти патроны. Думаю, чтопри незаряженном револьвере и при отсутствии бумажника им будет весьмазатруднительно обвинить тебя.

Толстяк Джонни тяжело сглотнул. Очень редко случалось так,что он не мог ничего сказать из-за полной потери дара речи, но это был как разтот случай.

— Теперь, где тут ближайший… — Пауза, — …ближайшая аптека?

Внезапно Толстяк Джонни все понял. По крайней мере он такподумал, что понял. Этот тип, конечно же, наркоман. Вот где собака, какговорится, порылась. Понятно теперь, почему он такой странный. Накачался,должно быть, уже прилично.

— Есть тут одна за углом. В половине квартала по СорокДевятой.

— Если ты мне сейчас солгал, я вернусь и пущу тебе пулю влоб.

— Я не лгу! — закричал Толстяк Джонни. — Клянусь Богом-Сыноми Богом-Отцом! Всеми святыми клянусь! Здоровьем мамы…

Но тут дверь захлопнулась. Толстяк Джонни умолк и постоялеще пару минут молча, не в силах поверить, что этот шизик ушел.

Потом он как можно быстрее обошел прилавок и бросился кдвери. Повернувшись к ней спиной, он принялся шарить вслепую, нащупывая замок.Ему пришлось изрядно еще повозиться, чтобы закрыть дверь и на засов.

Только тогда он позволил себе присесть — точнее сказать,медленно опуститься на пол, — задыхаясь и мысленно обещая Всевышнему, равно каки всем святым его и ангелам, что прямо сегодня он сходит в церковь СвятогоАнтония, сразу, как только первый из этих свиней очнется и откроет наручники.Он собирался исповедоваться, покаяться и причаститься.

Толстяк Джонни хотел очиститься перед Богом.

Сегодня он, мать твою, чуть было не загремел пред Его очи.

11

Заходящее солнце опустилось дугою над Западным морем и ужесузилось до яркой полоски на горизонте, которая резала Эдди глаза. Если долгосмотреть на такой свет, можно вполне заработать ожог сетчатки. Это и много ещечего интересненького он узнал в средней школе, где ему дали достаточно знаний,чтобы он сумел потом заполучить работу бармена с неполным рабочим днем, азаодно и обзавестись интересным хобби: полный рабочий день носиться по городу впоисках героина и баксов, чтобы его купить. Но Эдди все-таки продолжалсмотреть. Очень скоро ему будет уже все равно, есть у него там ожог или нет.