— Разгребу. Кто в курсе?

— Костя Рыбин из конструкторского.

— Вот он и будет моим заместителем.

Она будто сердится на него… Слава вдруг почувствовал себя виноватым:

— Катя, а дома, всё в порядке? Если что, ты же знаешь, я всегда… Она опустила голову.

— Пошёл работать. А с твоими фантазиями, Катя, надо разбираться и разбираться, хотя всё в яблочко. Ну, мультики — это же авторские права покупать!

— Ну и что, у нас есть юрист.

— А ёлочные игрушки — целое стекольное производство!

— Для начала можно на стекольном заводе заказать полуфабрикаты.

— Катя, ну, ты, Катя!

В конце года время словно ускоряет ход. Слава пропадал на заводе, птичий базар ушёл в серию. Вопросов и нестыковок хватало, а заказы с выставки надо было выполнять.

На воскресенье вырвался домой. И уже во вторник вечером застал свою Алёну в вестибюле гостиницы.

— Как ты поздно, я жду-жду…

— Ты-то здесь откуда?

— Я же могу в гостинице готовиться. Виталий Васильевич привёз свои старые конспекты. Я всё сдам до Нового года…

— Когда ты приехала, ела хоть что-нибудь?

— Я боялась, уйду, и мы разминёмся…

— Мы с тобой никогда не разминёмся. Ну, киндер-сюрприз! Идём, покормлю тебя.

У Кати было дел невпроворот. Она же сама их себе и придумывала!

Дали объявление:

«Принимаем предварительные заказы на новогодние подарки. Доставка Дедом Морозом и Снегурочкой».

И заказы пошли! Но ни Дедов Морозов, ни Снегурочек у них, естественно, не было.

Договариваться с театральным училищем, с цирковым, костюмы напрокат, открыть бюро заказов…

И новая идея — можно эту услугу сделать постоянной — пригласите фею или волшебника!

И в разгар этой горячки с графиками, комплектацией, транспортом — своих машин явно не хватало, очередной сюрприз.

Утром Таня встретила Катю сияющей улыбкой:

— Ты только не обижайся, я тоже уезжаю на Новый год.

— Как, куда? Ты ничего не хочешь мне рассказать? Получилось у Луизы, едешь знакомиться?

— Да. С его родителями.

— И ты молчала!

— Я не верила. И Луиза Александровна сказала, чтобы я не очень надеялась. Понимаешь, он как улетел — ни слова о свадьбе, будто не делал предложения. А сегодня позвонил среди ночи, час проговорили, если не больше.

Он адвокат, работает в отцовской конторе. Вернулся в Лондон, вместо того, чтобы сказать — я женюсь, объявил, что хочет быть партнёром у отца или откроет собственную фирму. Скандал, чем будешь платить персоналу, работал у меня под крылышком, деньги свои получал… Ну, он к своей любимой бабушке, она всё уладила только вчера вечером. И про свадьбу сообщила. Как ни странно, именно свадьба и погасила конфликт. Теперь он партнёр с полной автономией, только вывеска общая. И ждут меня в гости.

— Это же прекрасно, Таня! Надо подумать о гардеробе. Шубку возьмёшь мою.

— А вдруг они зелёные?

— Узнай у своего. Как хоть его зовут?

— Алекс.

— Красивое имя. Но очень важно — одеться соответственно их моде. Меня Олег водил в один классный бутик, поедем прямо сегодня. Оформишь мня временно исполняющим…

— Катя, каким временным!

— Пропаду я здесь. Это вы — технари!

— Тебе и не нужно быть технарём, их у нас полная фирма. Ты же организатор. А ты не заметила, что давно уже директор? Я только соглашаюсь и бумаги подписываю. Помощницу я тебе подготовлю. Ну что ты расстроилась? Хочешь, я отложу визит до Славиного возвращения из Европы?

— С ума сошла. Когда он хочет, чтобы ты приехала?

— Как можно скорее. Бабушка его приглашает пожить у неё до свадьбы.

— Купим одёжку, оформишь, чтобы я могла подписывать документы и поезжай. Что терять золотое время…

Катя позвонила Алексею, как только немного пришла в себя после возвращения от Олега.

— Вы давно были у него? Что с ним происходит, его не узнать. И не хочет, чтобы я приезжала. Мне очень страшно за него…

К Олегу его не пустили.

— Алексей, ты знаешь, как я отношусь к тебе и твоим подопечным. Не надо тебе к нему. Он здоров, под присмотром в камере. Не надо выбивать его из колеи.

На обратном пути заехал в Питер.

Катя смотрела на него с такой надеждой, что он не выдержал, отвёл глаза.

— Меня не пустили к нему. Сказали — не надо выбивать его из колеи. Может, это и правильно. Подождём немного, Катя. Когда у меня будет хоть малейшая возможность, я вам обещаю…

Зима, как всегда, наступила внезапно. Пустое пространство вокруг колонии за ночь покрылось снегом, таким белым, что больно глазам. И непроходимым, к февралю будет, наверно, по пояс, подумал Олег. Словно ещё одна защитная полоса.

Он сдал, сильно. Приходил в бешенство от того, что не приезжает Алексей, и он не может развестись с Катей. Это стало навязчивой идеей. У Алексея кончились деньги? Да он ему столько переплатил за эти годы! И Луиза бы не отказала. А может, отказала? Он же теперь — никто! И Катя могла бы сама приехать, в Следственный изолятор под окна ходила… Передала бы что-то домашнее и записку коротенькую. Забыла. Списала. Нет, развестись!

А снег всё падал день и ночь, с небольшими перерывами, когда солнце отражалось от каждой снежинки и слепило глаза. И он как-будто впал в спячку. Механически ходил на работу, ел, спал. Бессонница отступила на время.

Камера его не трогала. Разрешала не участвовать в общем разговоре, не насмехалась, не подкалывала с тех пор, как Седой услышал про Сома. Словно Сом защищал его Оттуда даже одним своим именем…

Зима была долгой, но всё когда-то кончается. Однажды он услышал барабанную дробь. Что это? Прислушался удивлённо. Капель! Бьёт по жестяной полоске под окном. Весна!

Он словно очнулся. И всё вернулось — мучительная обида на Катю, на Алексея, на всех, кто там, на воле, забыл о его существовании. Опять вернулась бессонница. Иногда удавалось заснуть только под утро, перед самым подъёмом, и днём он просто засыпал на ходу. Это было опасно, можно и в карцер загреметь. Но его не трогали.

Однажды, когда он мучительно пытался заснуть, опять подошёл Седой и присел на краешек постели.

— Не спишь, это плохо. Можешь слететь с катушек. Дыши медленно, считай медленно, если собьёшься, ничего. Главное, не думай, ты так долго не протянешь. Твоя не приезжает. Почему?

— Я не велел.

— Нашла кого?