Олег раздраженно передернул плечами.

— Сам знаешь, что пораньше тебя читал. И что?

— Он писал, — продолжил прелат, ничуть необидевшись, — что существуют два града-царства: земное, это та грязь, вкотором мы сейчас, и царство Божье... которое есть только в наших сердцах ичаяниях лучших людей. Это царство нужно торопить, приближать, переносить изнего в реальность то, что можем перенести.

Олег хмыкнул.

— Вот и бродят по дорогам головотяпы, утверждающие, чтоуже при жизни нынешнего поколения христианство покончит с царствомнесправедливости и установит тысячелетнее царство добра и щастя.

Прелат взглянул на него остро.

— А что, ты в это не веришь?

Олег сдвинул плечами. Усмехнулся, смолчал. Прелат смотрел наязычника с великим сожалением.

— Бред, — сказал Олег наконец. Он поднялся,похлопал себя по животу. — Что-то моя животная сущность ну никак не желаетсмириться. И чем дальше, тем больше требует удовлетворения своих скотскихжеланий. Проще говоря, жрать требует!

Прелат поднялся, от сухой жилистой фигуры пахнуло праведнымгневом. Он гордо вскинул подбородок, чем-то неуловимо напомнил Томасу рыцаря,бросающего вызов более сильным рыцарям.

— Ты прав, — сказал он суховато, — вера бездел мертва. Я думал, что у меня больше нет сил... но поговорил с тобой,отрицающим Его, и понял, что я должен трудиться во Имя Господа больше...

Он повернулся и направился к двери. Томас ощутил нечтонедоброе, так уходят на смерть, спросил встревоженно:

— Ваше преосвященство, что вы задумали?

— Я решился, — ответил прелат настолько холодно иторжественно, словно уже распрощался с земной жизнью и судил себя по другиммеркам. — Я войду в Адову Расщелину!.. И потягаюсь с силами ада.

Томас вскочил, но твердая ладонь калики легла на его локоть.Когда прелат вышел, Томас сказал быстро:

— Он погибнет!

— Вряд ли, — буркнул Олег.

— Но что он сможет один?

— Ничего, — согласился Олег. — Слушай, мы стобой идем дообедывать или нет? Либо память моя ни к черту, либо ты отказалсяслишком уж... тихо.

Томас хотел возразить, но ощутил, что его желудок затопалногами, привлекая внимание. Там гуляет гулкое эхо, Томас сказал вроде бы снеохотой:

— Ладно, нехристь, пойдем. Уговорил.

В полдень настоятель спохватился, что не видно прелата,Томас правдиво сказал, куда отправился папский доверенный, отец Крыжень пришелв ужас.

Небо из синего перешло в бледно-прозрачное, воздух застыл,теплый и насыщенный запахами трав, белые облачка стали сперва оранжевыми, затемпокраснели, предвещая скорый закат.

Настоятель тревожился все больше, монахи начали стягиватьсяв главный зал для вечерней молитвы. Томас первый ощутил неладное, вскинулголову. Через зарешеченные окна виднеется небо, в синем небе появилось множествокрасных точек, что росли, приближались с огромной скоростью.

Он вскрикнул, настоятель обернулся, лицо исказилось, но вглазах было изумление.

— Но ведь птицы ада еще никогда раньше...

— Что-то придумали! — крикнул Томас. —Защищайтесь!

Монахи растерянно смотрели в окна. Огромные красные птицыналетели с диким криком, от которого заломило в ушах. Крылатые чудища падали снеба, подобно камням, в агонии вцеплялись когтями в решетки на окнах. Слышалсяжуткий птичий крик, клекот, хлопанье крыльев. Жесткие перья влетали в кельи,монахи растерянно отпрыгивали, хватались за дубины.

Снаружи донесся крик:

— Адские твари!.. Адские твари вышли из бездны!

Томас вскочил, глаза расширены:

— А говорили, что монастырь неприступен!

Он бросился наверх и заметался по келье, собирая доспехи,хватаясь за меч, Олег быстро подошел к окну.

По зеленому полю, подминая траву и кустарники, двигаются всторону монастыря огромные бронированные звери, похожие на хишных черепах.Трава под ними сразу покрывается инеем, а сами черепахи смахивают на непомернотолстых волков с короткими ногами. Сизые дымки вспыхивают на толстых панцирях,Олег видел, как несколько монахов подбежали и с дикими криками выплеснули начудовищ нечто прозрачное из чаш.

Одну из черепах сразу охватило пламя, дальше двигался клубокогня, все замедляя движение, еще у трех черепах вспыхнули панцири, огонь быстроперетек вниз, у двух загорелись лапы.

— Святой водой, — заметил он. — Действуетнеплохо. Но там тоже учли, прислали самых толстокожих...

За спиной прозвенело железо, простучали подошвы сапог,хлопнула дверь. Олег оглянулся, Томаса в келье уже не было.

За ледяными черепахами, распространяющими жуткий холод,мерно шагают люди, так сперва показалось Томасу, огромные люди, закованные вкостяную броню, но, когда те приблизились, он в страхе и ярости увиделоскаленные звериные морды с замерзшими сосульками на шерсти.

Зеленая трава на глазах сжучивалась, чернела, припадала кземле, листья превращались в черную слизь. Земля стала рыхлой, под ногамизачавкало, но тут же ее схватывало льдом, и дальше слышен был жуткий стуккогтей по замерзшей земле. Свет померк, Томас слышал, как торжествующе взревелидвуногие звери.

Зеленая цветущая земля вокруг монастыря на глазахпревращалась в зловонную топь и тут же замерзала черным бугристым месивом.

Томас пропустил мимо себя хромающую черепаху, от нее пахнулолютой зимой, святая вода сожгла ей верхнюю часть головы, черепаха ковыляет покругу, а Томас прыгнул навстречу двуногим зверям и быстро-быстро заработалмечом.

Тот, кто послал чудовищ, постарался обезопасить их от святойводы, потому все перегружены костяной броней, двигаются медленно. Его мечнаходил уязвимые места и отсекал конечности, рассекал тела. По бокам встали двамонаха огромного роста, мощно били дубинами, стоял жуткий треск раскалывающихсяпри бурном ледоходе льдин.

Сзади кто-то покрикивал:

— Не увлекайтесь!.. Не дайте себя окружить!.. Их целаятьма!..

Томас сражался в десятке шагов от монастыря на твердойземле, из-под подошв выпрыгивали беззаботные кузнечики, но вдруг увидел, какзловонная жижа подкатывается к его ступням. Он инстинктивно отступил, новонючая грязь надвигалась, зеленая трава исчезала, превращаясь тут же вслизь...

... что быстро застывала, превращаясь уже в грязный лед свмерзшими травинками, кузнечиками. Холод пробирался под доспехи, выпивал пот сразгоряченного лба.

Часть монстров, собравшись в плотный клин, прорвалась кмонастырю. Томас, окруженный с десятком монахов, не мог пробиться на помощь, ихотделила целая стена тел, вся из костяной брони. Под ударами тяжелых дубинсправа и слева жутко трещало, Томас хрипел и задыхался, от монастыря ихмедленно теснили, а десятка три чудовищ с ревом и рыком бросились по ступенькамв уже выбитые двери.