С грехом пополам она объяснилась с АГ, забыв,что записала все, о чем хотела спросить. Она заикалась и с трудом подыскиваласлова, но он, похоже, все понял. Голос его потеплел и стал не таким надменным.Он поблагодарил ее за последнюю встречу и сказал, что рад их будущемусотрудничеству. Он позаботится и о том, чтобы ее квартира была рядом смастерской. Он ей напишет.

Мастерская была большая и светлая с видом нафасады и трубы, находящиеся в восточном секторе за Берлинской стеной. КомнатаРуфи, выходящая в парк, была меблирована по-спартански, как тюремная камера.Все было выкрашено в белый цвет. В том числе и пол. На высоком окне не былоничего, кроме поднятых пыльных жалюзи.

Осенью 1974 года Руфь балансировала междудвумя профессорами, которых посещала, чтобы научиться элементарным вещам, каквыражался АГ. Для самостоятельной работы времени у нее почти не оставалось, иэто ее раздражало. Но вместе с тем именно поэтому она поняла, что должнадержаться своего пути.

— Сперва разрушается, потом строится, —говорил ей АГ, когда она жаловалась, что у нее не остается времени на живопись.Он водил ее по вернисажам, выставкам, музеям. Иногда она получала только адреси должна была добираться туда самостоятельно.

Они никогда не встречались как друзья, безсвязи с искусством. Каждый раз, когда ей начинало казаться, что их отношениястановятся похожи на дружбу или единомыслие, АГ решительно ставил ее на место,переставая обращать на нее внимание.

Перед Рождеством он без предупреждения пришелк ней в мастерскую и внимательно осмотрел все картины. Руфь ушла к себе,оставив его одного. Она завела эту привычку, чтобы не чувствовать себяуниженной.

Неожиданно он появился в дверях с серьезным,почти сердитым лицом.

— Картина с зеленым шутом тебе удалась!Наконец-то ты что-то ухватила. Сумела соединить конкретное с абстрактным. Самаситуация, настроение. Тебе удалось передать движение тела, выражающее отчаяниеи гнев. Ты словно намекаешь на что-то, что кроется за поверхностью картины. Этакартина обладает тысячной долей того, что превращает впечатление в искусство.Все, ты кончаешь учиться и начинаешь писать!

Руфь села на стул и забыла, что надо бы что-тосказать. Через мгновение он исчез. Она вспомнила, что хотела занять у него денег,чтобы поехать на Рождество к Туру. Надо было заказать билет, пока не поздно.

Наверное, именно это и привело ее в ярость.Она позвонила в галерею и попросила секретаря передать АГ, что она не желаетвидеть никого из галереи, пока картины не будут закончены. И что она сообщит,когда они смогут их забрать.

На другой день АГ влетел в мастерскую, когдатам были двое других художников, Йозеф и Бирте. Он был разгневан и просилизбавить его от сообщений через секретаря о ее желаниях. Пока АГ произносилсвою громовую тираду в классическом духе Эмиссара, испуганные Йозеф и Биртетихонько ретировались.

Окна были открыты, и, когда он остановился,чтобы перевести дух, Руфь услыхала воронье карканье. Как будто кто-то с трескомразрывал холст на куски. Она отложила кисти, палитру и встала перед ним.

— Катись к черту со своими дурацкимипретензиями! — сердито сказала она по-норвежски, ушла к себе и заперла дверь.

Через час у ее двери стояла двадцать однакрасная роза с его визитной карточкой. Руфь поставила розы в мастерской введро, в котором мыли пол.

Потом она позвонила своим хозяевам наИнкогнитогата и попросила их сдать ей комнату на рождественские каникулы. Ксчастью, ее еще никто не снял, и ей не отказали.

Тур начал ходить в школу и один раз ужеприлетал самостоятельно в Осло. Но на этот раз он, бледный и заплаканный,подошел к Руфи в сопровождении стюардессы, несшей его сумку. Он не разговаривалс Руфью, пока они не остались одни, и отказался обнять ее.— Тебе было плохо во время полета? — спросила она, присев перед ним на корточкии вытирая ему нос.

— У меня болят уши, — сказал он и всхлипнул.

Она заглянула ему в уши, но все было как будтов порядке. Должно быть, у него болят барабанные перепонки. Она хотела прижатьего к себе, но он испуганно поглядел по сторонам и отпрянул от нее. Онасдалась.

Занеся вещи домой, Руфь повела его в больницу«Скорой помощи». Там она обнаружила, что у Тура мокрые ноги. Она попыталасьснять с него башмаки, но он воспротивился и этому. Никто из сидящих в очереди кврачу не снимал с себя обуви.

Врач осмотрел Тура и нашел у него трещины набарабанных перепонках. Помочь он ничем не мог, оставалось надеяться, чтотрещины зарастут сами собой. Он дал им капли, которые следовало накапать Туру внос перед обратной дорогой, и пожелал счастливого Рождества. И они отправилисьдомой.

Лишь после того как Руфь затопила печь исварила какао, Тур разговорился.

— Папа с Мерете срубили большую-большую елку.Я ходил с ними. На вершину они наденут электрическую звезду, — сказал они оглядел комнату Руфи.

— Завтра мы пойдем и купим елку, —быстро сказала она.

— Большую?

— Какую захочешь.

— А у тебя есть украшения?

— Мы нарисуем ангела. Или вырежем его изглянцевой бумаги.

Он испуганно посмотрел на нее.

— Не говори глупости, мама.

— Я серьезно. А если хочешь, можем пойти икупить каких-нибудь игрушек. Заодно посмотрим елки на Карл Юхан и наБугстадвейен.

— Они нарядные?

— Очень!

— Какие?

— Сам увидишь. Это будет сюрприз.

Пока Руфь читала ему вслух «Рождество вБюллербю»[37],она пыталась увидеть свою комнату его глазами. Ее удивило, что никто из них неплакал.

Хозяева уехали на Рождество и разрешили ейпользоваться своей кухней. Так что она могла приготовить что-нибудь горячее.

На другой день они потратили целое состояниена елочные игрушки и большую елку. Когда они притащили ее домой, Руфьсообразила, что у них нет подставки для елки, и они снова отправились вмагазин. Тур бежал впереди и решил переходить улицу на красный свет. Железнаяподставка оказалась такой тяжелой, что им пришлось привезти ее домой на такси.

После того как они побывали в театре и видели«Вслед за Рождественской звездой», Тур проявил нечто, что было похоже напривязанность, но уверенности в этом у Руфи не было. Во всяком случае, ондержал ее за руку, когда они шли по темной улице.

Через десять дней им предстояло расстаться, ивсе, что было завоевано за это время, рухнуло, когда Тур прошел регистрацию ваэропорту и ему пора было идти на посадку. Она сама все испортила, начавплакать.