А давно ли только о маме и мечтала? О знакомых ласковых руках, о мягком любящем голосе, о заботливых и таких теплых объятиях. И вот — совсем другим грезила. И во сне чувствовала другие руки, слышала другой голос, забывалась у другой груди…

Эйкке изменил ее жизнь и ее саму.

А потом оставил одну, без себя, как будто в этом еще был какой-то смысл…

— Касси!.. — раздался стук в дверь, и следом на пороге появилось все семейство дорра Феана с цветами, сладостями и еще какими-то яркими подарками. — С праздником! Многие лета! Большого счастья!

Дорр Феан ласково обнял ее, дори Иола осыпала теплыми материнскими поцелуями, Ксандр, дождавшись, когда первая родительская волна поздравлений уляжется, сжал Кассину руки и вложил в нее небольшие золотые часы.

— Я помню, ты с самого детства такие хотела, — улыбнулся он. — Вот мы и решили наконец осуществить эту мечту.

Касси старательно сложила губы в улыбку: никак она не хотела обидеть самых близких людей, пусть даже мечта давно стала другой.

— Не знаю, как и благодарить за такое ваше внимание! — выдохнула она. — Ксандр, ты же дарил мне уже, — она указала на лежавший возле недошитого платья кулон с иголками. — Зачем же еще?..

— Чтобы не грустила, — качнул головой он. — Там, в часах, я чего только не добавил. Можно несколько мелодий услышать, как в музыкальной шкатулке. В темноте они светятся разными цветами. А еще на них можно установить какую-то дату, и они будут отсчитывать до нее время, — тут Ксандр вдруг посерьезнел, присел к Касси на лежанку и заглянул в глаза. — Сейчас на них двенадцать, Касси, — это количество дней до лета. Тогда у меня заканчиваются занятия у мастера Форонея.

Касси кивнула, услышав его, но не понимая, для чего ей этот срок.

Ксандр снова взял ее за руку.

— Я прошу тебя еще немного подождать, — очень проникновенно проговорил он.

— Я не отпущу тебя к маме одну: поедем вместе. Если скажешь сегодня, я отпрошусь…

— У тебя же экзамены, Ксандр, — напомнила Касси, глядя на часы и на вмиг ставшую ненавистной цифру «двенадцать». — Не сдашь их — год впустую, а ты так хотел поскорее получить звание мастера…

Он покачал головой.

— Это не важнее твоей жизни, — твердо сказал он. — Дорога до Окиноса далека и опасна. Я доверил бы тебя драконьим крыльям, но не положусь на человеческий авось. Мы поедем вместе. Если ты позволишь мне закончить год, через двенадцать дней. Если нет…

Касси сжала его руку: нет, такой жертвы она совсем не хотела. Ксандр и его семья слишком много для нее сделали, чтобы отплатить столь черной неблагодарностью. Однако Ксандр не понимал…

— Позволю! — быстро выговорила она, пока он не переформулировал фразу и не потребовал с нее обещание, которое Касси не могла дать. — Я хочу, чтобы ты сдал экзамены, Ксандр, и осуществил свою мечту! Дай слово, что сделаешь это для меня!

А я, будь уверен, ни в чем тебя не упрекну! Лето так лето!

Он снова улыбнулся и ободряюще похлопал ее по руке.

— Я постараюсь пробиться в первые ряды и освободиться пораньше, — пообещал он. — И потом с удовольствием увижу вас обеих с дори Дафнией счастливыми.

Касси кивнула, чувствуя, как в носу предательски защипало. И кажется, слишком резко отвернулась, чтобы Ксандр этого не заметил. Нахмурился, обнял Касси за плечо.

— Не надо, Касс, не рви себе сердце! — приказал он. — Если ему драконья кровь дороже столь искренних чувств, он не стоит ни одной твоей слезинки! А боги не пожалеют для тебя настоящего мужчины, который сумеет стать для любимой опорой и защитой! Не чету драконышу, не ценящему подобные подарки’ Если когда-нибудь встречу, за каждую секунду твоих мучений расплачусь!..

— Не надо! — замотала головой Касси и с силой вытерла глаза. — Забудь! У тебя Тали теперь есть, побереги себя для нее! А я уж как-нибудь сама справлюсь. С мамой!.. — поправилась она и улыбнулась сквозь слезы. — Не беспокойся за меня. Со мной все будет хорошо!

— Обещаешь? — лукаво уточнил Ксандр. И Касси крепко его обняла.

— Обещаю!

…Пара платьев, запасные сандалии, заработанные за последние два года деньги, фляжка с водой и немного еды: Касси готовилась идти налегке, чтобы не делать ни одной лишней остановки. На всякий случай взяла одного из Ксандровых жуков и несколько усыпляющих игл: кто знает, какие люди ей попадутся на дороге, лучше быть ко всему готовой. Бинт, обеззараживающая жидкость.

Подаренные часы положила на подоконник: уж слишком дорогой был подарок, чтобы брать его в дальнюю дорогу, рискуя вызвать у случайных попутчиков желание стать его обладателем. Рядом пристроила чудесный кулон с иглами и нитками. Чтобы расстаться с ним, у Касси не было особых причин, но она почему-то чувствовала, что должна оставить его здесь, как оставляла позади прежнюю жизнь. Теперь у нее все будет по-другому, и слишком похожий на уговорочный кулон подарок казался совершенно лишним. Ксандр создавал его от души, а Касси смотрела на него как на своего врага. Словно именно кулон был виноват в том, что ей сейчас было так больно и так одиноко. Глупо, конечно, винить в своих несчастьях игрушку, но, сняв ее с шеи, Касси ощутила невероятное облегчение. Словно освободилась. И задышала полной грудью, окончательно решившись на уход.

Она выдержала этот день с честью. Ни разу больше не заплакала, не подняла глаз к небу, не вздрогнула, услышав в доме чьи-то шаги. Смирилась с тем, что Эйкке не придет, хотя еще вчера вечером молила всех богов разом о том, чтобы они позволили увидеться им еще хоть раз. Касси не знала, что могло ей это дать, но жаждала встречи до какого-то исступления. Так, что едва не использовала подаренное Эндой желание. И только в какую-то последнюю секунду опомнилась.

Нет, довольно она была эгоисткой! Совсем другое желание у нее было припасено для такого случая, и сегодня Касси, отдавая долги, наконец-то его осуществила.

Больше недели дорр Феан и доктор Медомай пытались уговорить дорра Леонидиса отвезти Протея в Армелон и позволить местному целителю вернуть ему слух: тот в пьяном угаре, из которого не выбирался с самого дня возвращения, только махал руками и грозился спустить собаку на каждого, кто посмеет прикоснуться к его сыну.

Совершенно убитая Ниобея, осознав неминуемость разорения, ту же неделю не вставала с постели и не принимала никакого участия в судьбе своего сына. А ждать у них просветления Касси не могла.

Как Протей выбрался сегодня из дома, Касси так и не узнала: родители, казалось, совсем забыли о его существовании и даже гулять не выводили. Касси чувствовала угрызения совести из-за столь незавидной участи брата, но слишком хорошо понимала, что, войдя в отцовский дом, из него уже больше не выйдет. Дорр Леонидис никогда не простит дочери своего унижения и угроз его жене, а Касси не желала становиться жертвой его ненависти, особенно когда почти что дождалась своей свободы. Поэтому только бродила неподалеку от стен бывшего жилища в нечаянной надежде попрощаться перед отъездом с любимым братом. И, проигнорировав одно ее желание, боги исполнили другое.