Отец принимал душ наверху, Элли играла с подружками вмонополию в соседней комнате, мама закрылась у себя и сочиняла новый рассказ. Ясидел за столом, ошеломленный и испуганный. Мне пришло в голову, что завтра Лии ее семья должны были вернуться из Калифорнии, занятия в школе должны былиначаться послезавтра, и если Эрни (Лебэй) не переменит решения, то Ли будутактивно переубеждать.

Я отставил от себя яичницу. Мне уже не хотелось есть. Впрошлый вечер я полагал, что все дела и заботы, связанные с проклятой машиной,можно отодвинуть и забыть с такой же легкостью, с какой я только что отодвинуви забыл свой завтрак.

О Дженкинсе упоминал Эрни в новогоднюю ночь. В его смертигазета подозревала какую-то неизвестную организацию, замешанную в убийствеДарнелла. Сумасшедших колумбийцев, сказал бы Эрни.

Я так не думал.

Искореженный автомобиль с телом Дженкинса был найден напустынной загородной дороге.

(Этот проклятый Дженкинс следит за мной, хотя ему следовалобы почаще оглядываться назад… Только будь на моей стороне, Дэннис. Ты знаешь,что случается с говнюками, которые мешают мне…)

Седьмая смерть, последовавшая за знакомством с ЭрниКаннингеймом и его Кристиной. Полиция вряд ли могла не видеть связи этихсобытий, но в статье ни о чем подобном не говорилось.

Седьмая смерть.

Когда же это закончится? Убийства становились привычными.Если Майкл и Регина не примут безумной идеи Эрни, вдруг пожелавшего поехать вКалифорнию, то очередь может дойти и до них. Или допустим, что он в будущийчетверг подойдет на третьей перемене к Ли и предложит ей выйти за него замуж, аона просто откажется, если не пошлет его куда подальше? Что тогда она увидит наобочине дороги, возвращаясь домой после школы?

Боже, мне было страшно.

Я снова взял газету и посмотрел на фотографию искореженногоавтомобиля Дженкинса. АВТОМОБИЛЬ СМЕРТИ, — гласила надпись.

«А может быть, так. — подумал я, — Дженкинсу нужно было непросто узнать, кто продавал Дарнеллу контрабандные сигареты и фейерверки.Дженкинс детектив из полиции штата, а детективы из полиции штата обычно ведутдва-три дела сразу. Он мог бы попытаться выяснить, кто убил Шатуна Уэлча. Илимог бы…»

Я встал на костыли и проковылял в мамину комнату.

— Да, Дэнни?

— Извини, что отвлекаю тебя, мам…

— Не будь занудой, Дэнни.

— Ты сегодня собираешься в город?

— Да, а что?

— Мне нужно в библиотеку.

* * *

В субботу с самого утра шел снег. К полудню от просмотрамикрофильмов у меня разболелась голова, но я уже нашел то, что хотел.

Дженкинсу было поручено расследование по делу о наезде наУэлча, тут все верно… но, кроме того, он расследовал то, что случилось сРеппертоном, Трелани и Стэнтоном. Он был бы очень плохим полицейским, если бы,занимаясь этими происшествиями, не думал об Эрни Каннингейме.

Я выключил экран проектора, откинулся на спинку стула изакрыл глаза. Я попытался на минуту поставить себя на место Дженкинса. Онподозревает, что Эрни каким-то образом замешан во всех четырех убийствах.Подозревает ли он Кристину? Может быть, да. В детективных фильмах и книгах онивсегда проводят идентификацию оружия, пишущих машинок и автомобилей,пострадавших в авариях. Ищут вмятины, облупившуюся краску…

Затем обнаруживаются махинации Дарнелла. Дженкинсу это наруку. Гараж будет закрыт и опечатан. Может быть, Дженкинс подозревает…

Что?

Я напряг воображение. Итак, я полицейский. Я провожудознание, задаю вопросы и выслушиваю ответы. Кого же я подозреваю? Спустямгновение до меня дошло.

Конечно же, сообщника. Я подозреваю, что в деле участвовалкакой-то сообщник. Он должен был участвовать в деле. Ни один человек в здравомрассудке не заподозрит, что машина могла действовать самостоятельно. Поэтому?..

Поэтому, опломбировав гараж, Дженкинс приводит лучшихспециалистов из криминалистической лаборатории. Они дюйм за дюймом исследуютКристину, пытаясь найти хоть какую-нибудь улику или малейшее свидетельство ослучившемся. С точки зрения Дженкинса такие свидетельства должны существовать.Наезд на человека — это отнюдь не наезд на пуховую подушку. Тем более наезд надеревянный барьер в Скуантик-Хиллз.

Так что же они находят, эти эксперты по дорожнымпроисшествиям?

Ничего.

Теперь перенесемся в день после загадочного убийстваДарнелла. Дженкинс опять появляется в гараже, поскольку стена дома еще меньшепохожа на пуховую подушку. Теперь — по мнению Дженкинса — следы преступленияпросто неизбежны. И что же он снова видит?

Кристину. Чистую и непорочную.

Дженкинс оказывается перед дилеммой, которую не в силахразрешить. Кристина имеет полное алиби. И Кристина имеет отношение ко всемубийствам. По сути дела, она является связующим звеном в цепи всех недавнихубийств. Возможно, его логика и убила его.

На ней ни одной царапины. Но почему? Может быть, Дженкинс нерасполагал всеми фактами? Я вспомнил о милеометре, вращавшемся в обратнуюсторону. Вспомнил об уменьшавшихся трещинах на лобовом стекле — они тоже рослив обратную сторону. И наконец вспомнил о своей кошмарной поездке домой послевстречи Нового года — старые машины у обочины дороги, которые выглядели какновые, театр Стрэнд, который восстал из руин, и пустые окраины Либертивилла,которые были застроены двадцать лет назад.

Я подумал: на самом деле Дженкинса убило то, что он ничегоне знал об этих моих воспоминаниях.

И вот еще что: если вы долго ездите на каком-нибудь одномавтомобиле, то можете вспомнить, как он дошел до такого состояния, когда ужебесполезно ремонтировать его — так бывает всегда, ведь не бывает вечных машин —сначала выходит из строя аккумулятор, потом засоряется карбюратор, потомветшает обивка…

Это как в кинофильме. А если вы можете прокрутить кинопленкув обратную сторону…

— Сэр, вы будете что-нибудь еще заказывать? — спросилбиблиотекарь, и я чуть не вскрикнул от испуга.

* * *

Вечером я позвонил Джорджу Лебэю. — Да, мистер Гилдер, —сказал он. У него был еще более старый, уставший голос. — Я хорошо помню вас. Унас с вами был тягостный разговор в одном из самых плохих мотелей Америки. Чеммогу быть полезен для вас?

Я колебался. Должен ли я был сказать ему, что его братвосстал из мертвых? Что даже могила не смогла положить конец его ненависти кговнюкам? Сказать, что он завладел моим другом и выбрал его так жебесповоротно, как Эрни остановил свой выбор на Кристине? Должны ли мы былипоговорить о смерти и бессмертии, о времени и нетленной любви?