Савьо. – С чего ты взял, что я смогу побороть болезнь? Может, тебе твоя целительница что нашептала? Или ты начал читать будущее? Столько дней прошло, а я как был наполовину растением, так им и остался. Зачем такая жизнь, а, Пёс? Вот ты бы хотел себе такой жизни?

Айзек отмалчивался, но ответ и не был нужен. Никто не пожелал бы себе такого.

Интересно, сложилось бы всё по-другому, не вмешайся Савьо в предначертанное? Если бы ему тогда не хватило смелости броситься на Уника? Или если бы он не остановил ведьму, разорвав связь с Айзеком?

Каким же хрупким было будущее! То, что было однажды предсказано, могло измениться от малейшего прикосновения.

«Далеко не каждого прикосновения, – шептал внутренний голос. – Не всем дано изменять ход событий. Разве не об этом твердила тебе гадалка у рынка? Тебе дано. А кто-то другой не сможет – сколько ни бейся. И ты воспользовался своим даром. Воспользовался, чтобы спасти жизнь другу. Разве это не достаточно веский повод? Разве риск не оправдан, если невмешательство равно проигрышу?»

Савьо украдкой глянул на возившегося с какой-то микстурой Айзека и вздохнул. Ещё как оправдан. И лучше даже не спрашивать себя: смог бы он второй раз поступить так же, зная, что его ждёт. Или же позволил бы Айзеку умереть? Очень хотелось верить, что нет.

А на следующую ночь случился приступ – такой, каких уже давненько не было.

Савьо задыхался, метаясь на смятых простынях, пытался проснуться и вырваться из удущающего липкого кошмара, но не мог открыть глаза. Как и не мог сделать вдоха – что-то сдавило грудь и вцепилось костлявой рукой в горло. И оно держало крепко, вызывая надсадное сипение и резь где-то внутри. Резкая боль судорогой пробежала по телу, и Савьо почувствовал привкус крови во рту.

И в то же мгновение кто-то сунул ему в руку небольшой шарик и с силой сжал на нём пальцы.

– Ну же, давай! Сработай, тёмные духи тебя подери!

Знакомое тепло гладкого дерева, уже почти привычное зудящее ощущение на ладони – и боль начала неохотно отступать. Медленно, словно только и ждала возможности вернуться и накинуться на свою жертву с новой силой. Невидимые руки ослабили смертельную хватку на горле, и Савьо со свистом втянул воздух. Последней отступила резь за рёбрами – но не до конца, оставляя напоследок тянущие и ноющие отголоски.

Скрученные судорогой мышцы расслабились, и писарь наконец-то осознал и почти ощутил собственное тело. Вдохнув, он осторожно приоткрыл глаза, опасаясь, что слишком яркий свет ударит в лицо, но в комнате оказалось темно – лишь полосы лунного света прочертили по потолку.

– Живой? – уточнил голос где-то сбоку.

С трудом повернув голову, Савьо увидел взволнованного Илена. Он поддерживал бледного, измученного Айзека.

– Ты напугал нас до демонов, – хрипло пробормотал Пёс.

– Никогда не видел, чтобы кто-то так быстро синел, будто его душат. – Илен покачал головой. – И ты никак не хотел приходить в себя.

Савьо вспомнил ощущение сжимающихся вокруг шеи рук и поёжился.

– С… спасибо.

Айзек кивнул и опустился на пол возле кровати. Илен переводил встревоженный взгляд с писаря на бойца.

– Сгинула бы в бездне мира вся эта магия. – Илен покачал головой. – Никогда не доверял ей. И, очевидно, не напрасно.

Савьо с трудом разжал занемевшую руку – на ладони лежала бусина Вларики. Достаточная причина, чтобы объяснить внезапно отступившую боль.

– Айзек… – позвал писарь, и парень обернулся к нему. – Спасибо. – Савьо прикрыл глаза, собираясь с мыслями. – Но… ты не должен так поступать. Я не хочу, чтобы ты постоянно терпел мою боль. Чтобы… ты кормил меня собой. Своими силами.

– Не усложняй. Ты спас меня, я помог тебе. Вот и всё.

– Я не хочу жить за счёт тебя, – упрямо возразил писарь. – Это неправильно. Так не должно быть. Почему вы все так носитесь со мной? Я ведь не такой уж и особенный.

Пёс растянул губы в ободряющей улыбке и положил перевязанную ладонь поверх руки Савьо.

– Не надо быть особенным, чтобы быть нужным. Ты стал для меня семьёй, которую я не знал большую часть жизни. И мы поставим тебя на ноги, даже если ты сам в это не веришь.

– Это если сделать вид, что мы напрочь забыли о некоем таинственном даре, о котором только и твердила Кеана, – хитро улыбнулся Илен. – Кто знает, может, лично мы с Саламандром выхаживаем тебя исключительно ради него. Чтобы потом корыстно использовать в своих злобных целях.

Тихий смех Савьо почти сразу же перешёл в выворачивающий наизнанку кашель.

Приоткрыв дверь в комнату Савьо, Айзек осторожно заглянул внутрь. Юноша тревожно спал. Пёс понимал, что тайно улизнуть, оставив больного одного, – не самое лучшее решение, но иначе магистр не позволит парню выйти из дома. Саламандр настрого запретил Айзеку встречаться с целительницей, отказавшись пояснить что-либо, и Псу оставалось только подчиниться.

И он охотно бы оставил всё как есть. Если бы не Савьо. Эти всё учащающиеся ночные приступы – Пёс на собственной шкуре испытал, как несладко приходится его другу. Это было совсем не похоже на обещанное исцеление. Хотя он и сам не сдержал слова – так что большой вопрос, можно ли считать, что их с Вларикой сделка ещё в силе.

Тем весомее повод наведаться к ведьме…

Город встретил парня холодным ветром и мутными лужами, в которых едва отражалось хмурое осеннее небо. Неуклюже ковыляя со своей палкой, парень с завистью смотрел на проносящихся мимо быстроногих мальчишек, на спешащих по делам горожан и отчаянно старался поверить в то, что рано или поздно его нога заживёт и не будет причинять такой мучительной боли при ходьбе. А пока всё, что оставалось Айзеку, – учиться ковылять с палкой и стараться по возможности меньше думать о том, что рана, как и порез на ладони, не желают зарастать подозрительно долго.

Айзек не знал точно, где живёт Вларика, но, судя по тому, как быстро сумела сходить за ней старуха-предсказательница, они были соседками. Дом предсказательницы парень нашёл без труда – зрительная память и чутьё не подвели его и помогли сориентироваться в не слишком хорошо знакомом городе. Осмотревшись вокруг, Пёс направился к самому большому дому – сложенный из каменных блоков, он выгодно отличался ото всех прочих хлипких деревянных хибар. И почти мгновенно открылась дверь, а на пороге возникла Вларика.

– Ты пришёл, мой верный мальчик. Я знала, что ты не обманешь. Заходи.

Айзек с трудом поднялся по крутым ступенькам и оглянулся на пороге: чей-то взгляд прожигал спину. Колыхнулась