не заберёшь, лишь жалкие крохи, но и этого вполне хватало, чтобы морщины, так и норовившие изрезать лицо, снова ненадолго отступили, а тело не чувствовало старческой немощи.

Впрочем, гораздо больше ей нравилось выпивать мужчин до дна – заставляя полюбить себя и постепенно подчиняя своей воле. Тогда она по-настоящему чувствовала себя полной сил. И ей не было дела, что становилось с теми, кто отдавал ей свою молодость, свою душу. Её не терзали угрызения совести из-за загубленных жизней, из-за тех парней, которых она делала своими любовниками и которые постепенно угасали, умирая по вине ведьмы. Вечная юность и красота – вот и всё, что для Вларики было важно. Но, к сожалению, она уже давно не встречала того, кто смог бы продержаться долго.

– Слабосильные все какие-то пошли, – прошептала женщина, глядя на витиеватые языки пламени, вздымающиеся в камине. – Мрут как мухи. И сил-то из них как следует не попьёшь.

Тем более она не могла позволить себе упустить Айзека. Вларика всё ещё помнила его поцелуй, когда он пришёл заключать с ней вторую сделку. Тогда она тоже забрала часть его жизненных сил – не слишком много, парень ничего и не заподозрил, а если и заподозрил, то виду не подал. И той энергии хватило, чтобы поддерживать её пару дней.

Вларика протянула дрожащую руку к огню – а ведь ещё не так давно она нисколько не тряслась. Айзек обладал невероятными душевными силами, это ведьма заметила ещё при первой встрече с ним, когда он, сжигаемый лихорадкой и страдающий от боли в ранах тем не менее пришёл спасать друга. Ещё тогда женщина точно решила, что так или иначе, по-плохому или по-хорошему, но заполучит этого парня. Его неисчерпаемая любовь к жизни и неукротимая воля – вот что делало Айзека столь ценным для неё.

Единственная проблема – Савьо. Когда ведьма лечила его, она и не подозревала, что этот юнец обладает даром. Она поняла это, лишь когда он ослушался её приказания, не подчинившись внушению. И теперь, наблюдая за ним с помощью своей бусины, Вларика с ужасом убеждалась, что дар юноши невероятно силён, куда сильнее её собственного. И это не на шутку пугало женщину, ведь только рождённый с даром способен убить её. А то, что именно это и захочет сделать Савьо, узнай он, что Вларика выжигает душу его друга, ведьма не сомневалась.

Поначалу она решила оставить Савьо калекой, забирая себе почти всю силу, которую Айзек отдавал тому, – в таком состоянии юноша при всём желании не смог бы причинить вреда. Один раз она даже попыталась убить его, но Пёс и тут вмешался. И вот, наконец, Айзек заявился к ней самолично и поставил новые условия – полное выздоровление Савьо, или он откажется подчиняться. Это встревожило Вларику: никакая боль и никакая магия не смогут удержать Айзека подле неё, если он решит – именно ведьма виновата в том, что его друг остался калекой. И теперь женщина отчаянно искала выход из тупика, в который сама же попала, стремясь завести Пса в ловушку: сделать Савьо не опасным для себя и в то же время не нарушить сделку, чтобы превратить Айзека в своего верного любовника.

– Ничего, малыш, я всё равно обману тебя. – Вларика подбросила горсть трав в огонь и опустилась на пол, неотрывно глядя в пламя. – Я никогда не проигрываю. – Она чувствовала на коже тепло бушевавшего в камине пламени. – Покажи мне Савьо, – приказала женщина, и огонь послушно изогнулся, принимая форму лежащего человека.

Вларика мысленно потянулась к нему и вскоре ощутила все те терзания, что наполняли юношу. В его душе царил разлад, а значит, Савьо был уязвим, и это сыграет ей на руку, не даст ему противостоять наваждению.

«Савьо… Возьми бусину».

Писарь шевельнулся, но не подчинился. Вларика вложила все колдовские умения в свой посыл.

«Савьо, возьми бусину. Мне нужно, чтобы ты взял бусину».

Юноша, даже толком не проснувшись, сунул руку под подушку и сжал деревянный шарик. И тут же в него потекли потоки жизненной силы Пса, и Вларика тоже почувствовала это.

«Мне нужен Айзек. Скажи мне, Савьо, где он? Ты чувствуешь его?»

По какой-то дурацкой случайности, которую она не могла толком объяснить, Пёс столкнул бусину, с помощью которой Вларика исцелила его, в щель пола в доме предсказательницы, и ведьма не могла напрямую дотянуться до парня. Лишь через Савьо, с которым Айзек теперь был связан кровью.

«Где твой друг, рождённый с даром?»

Писарь что-то пробормотал во сне, и его мысли, покорные молчаливому приказу Вларики, устремились к Айзеку, ища его в большом доме Саламандра.

«Ну же, где ты, малыш, отзовись?»

Ведьма сосредоточилась на образе парня.

Его необычная внешность наверняка не раз привлекала к нему внимание, порой играя на руку, а порой мешая. Такое сочетание типично северных, крупных черт и жгуче-южных, плавных очертаний могло появиться на свет только в одном из независимых государств, выросших из селений пиратов, бежавших рабов или преступников, во множестве расположившихся на разбросанных повсюду островах. И уж никак не в старых, добропорядочных и до ужаса консервативных Южных Землях и Северном Королевстве, откуда, вероятно, были родом его родители и где жители прочих стран почитались варварами, изгоями. Сам же парень был бы таковым и там, и там. А его неправдоподобно чёрные глаза! Женщина могла побиться об заклад, что из-за них особо суеверные испытывали неподдельный ужас и не раз называли Пса порождением демонов.

Вларика поймала себя на мысли, что была бы совсем не прочь услышать историю Айзека. С ним всё было как-то неправильно и не как всегда. Обычно женщина не испытывала к своим любовникам ничего, кроме голода до их душевных сил. А Пса Вларика и любила, и ненавидела одновременно. Любила его хитрые, вечно посмеивающиеся глаза и ненавидела то, с какой дерзостью и непокорностью они смотрели на неё. Сходила с ума от его далёкой от идеала внешности и терпеть не могла горделивую осанку и самоуверенность, скользящую буквально в каждом движении парня. Обожала его юношеский задор, побеждающий всё оптимизм и жажду жизни и просто не выносила независимость и несгибаемую волю.

Магическое очарование Вларики действовало на парня – она видела это по его глазам, но в то же время Пёс умудрялся не поддаваться ему, споря и упрямясь там, где любой другой, не обладающий даром, давно бы уже сделал всё, что пожелает ведьма, лишь бы не разочаровывать свою невольную возлюбленную. А Айзек не обладал ни каплей дара и тем не менее