Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он ел, ел, ел, а потом ушёл мыслями в будущее Барбуса. Рядомстучали ножами Аспард и Манмурт, ещё дальше стук раздавался такой частый, чтонапоминал о дожде, что барабанит в окно.
Аспард спросил с беспокойством:
— Что случилось, Ваше Величество?
— Да ничего, — ответил Мрак удивлённо. — Ачто не так?
— Да вы как-то сразу кушать бросили... Не больны?
— Наелся, — признался Мрак с некоторымудивлением. — Сижу вот и думаю, представляешь? Я-то сыт, а моя бедная жабасидит голодная!
Манмурт оскорбился:
— Ваше Величество! На что вы намекаете? Что я тайком изеё мисочки, того... кушаю?
— Да нет, — пояснил Мрак, — но она сейчассидит там одна...
— Это ненадолго, — утешил Манмурт. —Простите, Ваше Величество, я всегда хотел спросить: почему именно жаба?
— Не знаю, — пожал плечами Мрак. — А почемубы нет? Жаба тоже человек... Я тоже жаба, если поглядеть как следует.
— Ваше Величество, это в каком же... смысле,иносказательно?
— Все мы жабы в том или другом. Только прикидываемсяразными тварями. Вот мы даже людьми... Ты ешь, ешь! Тут всего много. У меня ужеиз ух полезло, а всё равно ем, раз уж задурно.
И всё равно день проходил бестолково. Весь в каких-топаутинных мелочах, разборе никчёмных жалоб, дважды приходилось выходить даже водвор, самолично указывать, кто прав, а кто не прав в извечном споре управляющихдворцом с властями собственно города.
Наступил вечер, Аспард продолжал дышать Мраку в затылок иедва не оттаптывал ему пятки. Даже когда Мрак закончил, как он объявил, сделами и отправился к свои покои, Аспард преданно шёл сбоку и на полшага сзади,закрывая своим телом и держа руку на рукояти меча.
Впереди из полутьмы выступила тёмная фигура, закутанная вплащ. Аспард вздрогнул, рука молниеносно выдернула меч.
Мрак сказал негромко:
— Тихо, тихо!.. Это свой.
Фигура не двигалась, руки скрещены смиренно на груди, ноАспард всем существом чувствовал дикую силу этого человека. Капюшон скрываллицо незнакомца, но, когда свет упал на широкий подбородок с косым шрамом,Аспард тихонько вскрикнул:
— Геонтий?.. А он как здесь...
— Я позвал, — объяснил Мрак. — Аспард, давайдуй на выход, у тебя что-то охрана разболталась. Да и вообще, ты всё ещё несообщил, кто бревно скинул мне на голову. У меня до сих пор шишка на темени.
Аспард отступил, глаза неверяще смотрели на Геонтия.
— Ваше Величество... Я не могу оставить вас с этим...этим! Он всё ещё того, может выкинуть всякое!
Мрак рыкнул:
— Ты что, думаешь, что я с ним не справлюсь?.. Этооскорбление, Аспард. Иди-иди. Мне нужно потолковать про одно дело. А если и тыбудешь слышать, я не буду знать, кто из вас проболтался.
Аспард повесил голову, удалился. Мрак сделал жест, странниквошёл в его покои, огляделся с подозрением. Мрак благодушно махнул рукой.
— Скидывай эту хламиду. Вон на столе еда, вино... Жри втри горла, а я пока тебе скажу, что надо делать.
Геонтий всего лишь отбросил капюшон, сел, но к еде и вину непритронулся. Его серые глаза внимательно следили за тцаром.
— Чем вызвана такая таинственность, Ваше Величество?Мрак вскинул брови.
— А ты не знал?
— Нет, Ваше Величество.
— Ха, ты даёшь... Ты ж заговорщик, не знаешь?Замышляешь на мой трон! На мою власть, понял?.. Удавить меня мечтаешь. Илизарезать, это я не выяснил, тут мнения расходятся. Один так говорит, другойэдак, а третий вообще глаза возводит, мыслит, значитца. Или не решил. Так чтоты везде прибываешь... или пребываешь тайно. Щас ты встретился со своимизлоумышленниками, выработал план, разделили кому чем владеть, из-за чего недраться. Да ты ешь, ешь!..
Геонтий покачал головой.
— Что-то кусок в горло не лезет, Ваше Величество.
Мрак оглядел его с головы до ног.
— Да? А чё ж такой толстый?.. И вот ещё. Ты должен сюдаперебросить не меньше чем тысяч пять хороших воинов.
Геонтий ответил с недоумением:
— Где я столько возьму?..
— Хорошо, — отступил Мрак. — Хотя бы три. Но— хороших. Которые не только на конях перед бабами. А вот ещё, чуть не забыл!..Их надо в Барбус тайно. Одень богомольцами, паломниками, странниками,купцами... Да ты ешь, ешь!..
— Спасибо, Ваше Величество, — ответил Геонтийсовсем ровным голосом. — Что-то уж совсем перехотелось... И что мы будемделать?
Мрак удивился:
— Трон захватывать, что ж ещё?.. Если кто и дознается,а такое скрыть будет трудно, слушки поползут, то всем все будет понятно... Ятебе расскажу, где разместить отряды... Да ты ешь, ешь!
— Спасибо, Ваше Величество, что-то горло уже давит. Ичто мои отряды будут там делать по вашему новому... стратегическому замыслу?
Мрак развёл руками, ахнул:
— Ну, ты даёшь... Что за память у тебя дырявая? А ктожаловался, что для флота нету гребцов?.. Я тебе даю десять тысяч крепкихздоровых мужиков, которых либо в петлю, либо на цепь и к вёслам! А ты ещё и носворотишь?
Геонтий смотрел ошалело. Потом краска вернулась в бледноелицо, трясущимися руками схватил кусок мяса, с жадностью отправил в рот, запилвеликанским глотком вина и попросил с набитым ртом:
— Подробнее бы, Ваше Величество, подробнее... Мне жзвёзды ничего на ушко не нашёптывают!
После разговора с Геонтием надо бы лечь да заснуть, вдругчто умное приснится, но Мрак не смог одолеть соблазн: перекинулся волком,побегал по просторам спальни, выскользнул в тайный ход, через полчаса вышел наночную улицу под звёздное небо.
Город не спал. Он вообще никогда не спал, только под утрозатихал чуть-чуть, но к этому времени вовсю работали булочники, скрипели воротыколодцев, по воздуху плыли запахи свежего хлеба, а слуги выплескивали ведрахолодной воды на каменные плиты мостовой, смывали грязь и дорожную пыль.
Мрак двигался медленно, заглядывал в приглашающе раскрытыедвери увеселительных заведений, вступал в разговор с запоздавшими гуляками —правитель должен знать, чем живёт город.
На перекрестке улиц красиво и умело швырял ножи в воздух иловил, не глядя, бродячий жонглёр. Потом в воздухе замелькали булавы, тарелки,в конце выступления он жонглировал глиняными тарелками, сразу шестью штуками,настолько хрупкими, что щелчок ногтем мог бы их расколотить вдребезги. Жонглёрнастолько легко и красиво ловил, подбрасывал и ловил, что ночные зрители уже нетолько хлопали, но орали и свистели от восторга, а в шапку на земле монетыполетели, как листья с дерева, сорванные сильным ветром.