– С цементного, самого большого в городе. Напрошлой неделе уволили почти полторы тысячи рабочих. Мы здесь, знаете, привыклидержаться вместе. Расставили такие копилки по всему городу – в магазинах, кафе,церквях, даже в школах. Пока собрали чуть больше шести тысяч. Деньги пойдут наоплату счетов за электричество и покупку продуктов, если станет совсем туго.Если нет, их передадут в больницу.

– Что, бизнес плохо пошел? – спросил Клей, непереставая жевать. Жевать – еще куда ни шло, а вот глотать становилось всетруднее.

* * *

– Нет, наш завод всегда прекрасно работал.Хэнна знают свое дело. Но недавно их привлекли к суду, где-то в Балтиморе,кажется. Адвокаты обезумели от жадности, потребовали себе слишком много, икомпания обанкротилась.

– Позор! – воскликнул один из стариков. Здесь,судя по всему, в разговоре было принято участвовать всем. – Этого не должнобыло случиться! Хэнна делали все, чтобы решить вопрос, они действовали посовести, а эти чертовы слизняки из округа Колумбия наставили на них пистолет.Хэнна сказали: «Да пошли вы!» – и оставили их с носом.

Неплохое резюме событий, мелькнуло в голове уКлея.

– Я проработал на заводе сорок лет, и ни разуне было такого, чтобы нам вовремя не выдали зарплату. Разрази их гром, этихпоганых адвокатов!

Поскольку все явно ждали, что Клей тожеподдержит разговор, он спросил:

– Здесь редко случаются увольнения?

– Хэнна ненавидят увольнять людей.

– Их возьмут обратно?

– Компания пытается делать все, что можно. Носуд по делу о банкротстве еще не кончился.

Клей кивнул и поспешно вернулся к своемусандвичу. Двое молодых мужчин встали и направились к кассе. Этель решительноотвергла их попытку расплатиться.

– Нет-нет, ребята, за счет заведения.

Они благодарно кивнули и вышли, предварительноопустив в бутыль несколько монеток. Через несколько минут Клей попрощался состариками, расплатился, поблагодарил Этель и, проходя мимо копилки, сунул в неестодолларовую купюру.

После наступления темноты он сидел на трибунедля приезжих и смотрел матч между ридсбургскими «Пантерами» и командой «Лоси»из Энида. Трибуны для местных были заполнены до отказа. Оркестр играл громко,публика ревела, поддерживая своих и требуя победы. Но игра не интересовалаКлея. Он смотрел в программку и гадал, сколько игроков являются членами семей,подпавших под увольнение. Потом, ряд за рядом оглядывая противоположнуютрибуну, старался угадать, у кого из этих людей есть работа, а у кого нет.

Сразу после исполнения гимна и перед тем, какмяч был введен в игру, местный священник прочел молитву о безопасности игрокови об улучшении экономической ситуации в общине. Он закончил словами: «Помогинам, Господи, пережить эти тяжкие времена. Аминь».

Если был в жизни Клея Картера момент, когда ончувствовал себя хуже, чем сейчас, то припомнить его он не смог.

Ридли, очень расстроенная, позвонила в субботуутром. Вот уже четыре дня она не могла найти Клея! Никто в офисе не пожелалсказать ей ни где он, ни когда вернется. Сам же он даже не попытался связатьсяс ней, хотя телефонов у каждого было больше чем достаточно. Разве такпоступают, если хотят продолжать отношения? Выдержав ее жалобы в течениенескольких минут, Клей услышал какое-то жужжание на линии и спросил, где она находится.

– На нашей вилле.

– Как ты туда добралась? – «Гольфстрим» былпри Клее.

– Наняла маленький самолет. Слишком маленький,без посадки он до Сент-Барта долететь не мог, так что пришлось делать остановкудля дозаправки в Сан-Хуане.

Бедняжка. Интересно, как ей удалось раздобытьномер телефона чартерной службы?

– Зачем ты туда полетела? – спросил он,осознавая всю глупость вопроса.

– Я очень расстроилась из-за того, что немогла тебя разыскать. Никогда больше так не делай, Клей.

Он попытался было отыскать связь между своимисчезновением и ее путешествием на Сент-Барт, но быстро сдался.

– Прости, – сказал он. – Я улетал в спешке.Пэттон Френч вызвал меня в Билокси. Дел было по горло, поэтому я и не позвонил.

Повисла пауза – видимо, Ридли решала, следуетли ей простить его сразу или помучить денька два.

– Обещай, что больше так делать не будешь, –капризно попросила она.

Клей был не в настроении ни прощать, ни даватьобещания. К тому же его радовало, что Ридли сейчас далеко.

– Этого больше не случится, – нехотя произнесон. – Отдохни хорошенько.

– А ты не прилетишь? – спросила она безособого энтузиазма. Просто из вежливости.

– Ты же знаешь, во Флагстафе суд на носу, –напомнил он, не уверенный, что это о чем-либо ей говорит.

– Позвонишь мне завтра?

– Конечно.

Иона вернулся в город с кучей историй о своихморских приключениях. Они договорились встретиться в девять в бистро наВисконсин-авеню, чтобы поужинать и как следует поболтать. Около половиныдевятого раздался звонок, но звонивший сразу повесил трубку. И тут же телефонзазвонил снова. Клей, застегивавший пуговицы на рубашке, раздраженно схватилтрубку.

– Это Клей Картер? – прозвучал мужской голос.

– Да, с кем имею честь? – Из-за лавины звонковот недовольных клиентов – по дилофту, «Тощему Бену», а теперь и от разгневанныхдомовладельцев из округа Хауард – он дважды за последние два месяца сменилномер. Терпеть эти оскорбительные звонки в конторе еще куда ни шло, но дома онхотел покоя.

– Я из Ридсбурга, Пенсильвания. У меня для васважная информация о компании «Хэнна».

Клей похолодел, присел на край кровати. Нужнопостараться затянуть разговор, подсознательно понял он, пытаясь сообразить, какнекто из Ридсбурга раздобыл его новый домашний номер, не значившийся всправочнике.

– Слушаю вас.

– Это не телефонный разговор, – заявилмужчина. Лет тридцать, белый, образование не ниже среднего, догадался Клей.

– Почему?

– Долгая история. У меня есть кое-какиебумаги.

– Где вы находитесь?