В гробовом молчании Полетт и Иона смотрели насвоего изувеченного друга, прислушиваясь к пиканью мониторов и наблюдая, как медленнои тяжело вздымалась и опускалась его грудь. Потом Иона вдруг начал смеяться.

– Ты только посмотри на этого сукина сына!

– Тсс, Иона! – прошипела Полетт, от возмущенияготовая ударить приятеля.

– Вот так Король сделки! – сотрясаясь от едвасдерживаемого хохота, продолжал Иона.

Наконец и до Полетт дошел комизм ситуации, онатоже стала давиться от смеха, и они долго стояли у изножья кровати, изо всехсил стараясь казаться серьезными. Наконец, совладав с собой, Полетт укоризненнопроизнесла:

– Как тебе не стыдно!

– Мне стыдно. Прости.

Ординатор вкатил в палату складную кровать.Первой предстояло дежурить Полетт, Иона должен был сменить ее на следующийдень.

К счастью, нападение на Клея случилось слишкомпоздно, чтобы это событие могло попасть в утренний выпуск «Санди пост». МиссГлик обзвонила всех сотрудников и попросила не ходить в больницу и не посылатьцветов. Возможно, к концу недели, а пока остается лишь молиться.

Клей очнулся лишь в воскресенье к серединедня. Полетт только-только прилегла на раскладушку, когда он произнес:

– Кто здесь?

Она вскочила, подбежала к кровати и сказала:

– Это я, Клей.

Сквозь узкие щелочки глаз он видел лишь темноерасплывчатое пятно. Конечно, не Ридли. Протянув руку, он снова спросил:

– Кто?

– Это я, Полетт, Клей. Ты меня видишь?

– Нет. Полетт? Что ты здесь делаешь? – Емубыло больно ворочать языком, слова мучительно медленно слетали с губ.

– Просто работаю сиделкой, босс.

– Где я?

– В больнице Университета Джорджа Вашингтона.

– Почему? Что случилось?

– То, что в старину называли «пинком под зад».

– Что?

– На тебя напали. Пара громил с дубинками.Дать обезболивающее?

– Да, спасибо.

Полетт выбежала из палаты и позвала медсестру.Несколько минут спустя появился врач и с безжалостными подробностями обрисовалпациенту, как жестоко его избили. Еще одна таблетка – и Клей снова задремал.Большая часть воскресного вечера прошла в счастливом забытьи. Полетт и Иона,сидя у постели больного, читали газеты и смотрели по телевизору футбол.

Газеты разразились потоком новостей впонедельник. Все статьи были одинаковыми. Полетт выключила звук телевизора, аИона спрятал газеты. Мисс Глик и остальные сотрудники держали круговую оборону,отвечая всем журналистам: «Без комментариев». Пришло электронное письмо откакого-то капитана, утверждавшего, что он отец Клея. Яхта капитана находилась врайоне полуострова Юкатан, и он умолял кого-нибудь сообщить, каково состояниездоровья его сына. Мисс Глик откликнулась на просьбу – состояние стабильное,множественные переломы, контузия. Капитан поблагодарил и пообещал назавтрасправиться снова.

Ридли прибыла во второй половине дня. Полетт иИона деликатно оставили их наедине, обрадовавшись предлогу хоть ненадолгопокинуть больницу. Судя по всему, грузинам были незнакомы общепринятыебольничные ритуалы. Если американцы поселяются в палате своих обожаемых больныхили раненых родственников, то представители некоторых других культур, видимо,находят более разумным посидеть часок у постели несчастного, после чегопредоставить его более квалифицированным заботам медицинского персонала. Втечение нескольких минут Ридли бурно выражала свое сочувствие и пыталасьзаинтересовать Клея усовершенствованиями, произведенными его на их вилле. Унего еще сильнее застучало в висках, он позвал медсестру и попросил таблеткуобезболивающего. Ридли же, растянувшись на раскладушке, захотела вздремнуть,поскольку, по ее словам, очень устала от перелета. Беспосадочного. На«Гольфстриме». Клей тоже заснул, а когда проснулся, ее уже не было.

Пришел детектив, чтобы задать Клею нескольковопросов. Все свидетельства указывали на то, что бандиты прибыли из Ридсбурга,но добыть достоверные доказательства возможным не представлялось, Клей не могописать мужчину, нанесшего ему первый удар.

– Я его фактически и не видел, – сказал он,потирая подбородок.

Видимо, чтобы взбодрить Клея, детектив показалему цветную фотографию черного «порше», изувеченного белыми цементныминашлепками. Клею понадобилась еще одна таблетка.

Цветы хлынули потоком: от Адельфы Памфри, отГленды из БГЗ, от мистера и миссис Рекс Гриттл, Родни, Пэттона Френча, УэслиСолсбери, от знакомого судьи из Верховного суда… Иона принес ноутбук, и Клейдолго общался с отцом по электронной почте.

Газетка «Король в переделке» вышла в понедельниктри раза, в каждом выпуске имелся свежий обзор прессы и приводились сплетни онападении на Клея. Ему ничего не показывали, друзья оберегали его покой вбольничной палате.

Во вторник утром, по пути на работу, вбольницу заехал Зак Бэттл и сообщил несколько приятных новостей. Расследованиев отношении Клея приостановлено. Зак говорил с балтиморским адвокатом МэлаСпеллинга. Мэла не прослушивала, никакого давления ФБР на него не оказывало. Абез Мэла ничего доказать не удастся.

– Вероятно, увидев ваши фотографии в газетах,они сочли, что вы достаточно наказаны, – в шутку предположил Зак.

– Обо мне пишут в газетах? – удивился Клей.

– Да так, пара статей появилась.

– Мне следует их прочесть?

– Я бы не советовал.

Больничный уклад действовал угнетающе –вытяжение, судно, бесцеремонные визиты медсестер и санитарок в любое времясуток, безрадостные беседы с докторами, четыре стены, отвратительная еда,бесконечные перевязки, анализы крови и полная беспомощность. Придется пролежатьв гипсе несколько недель, о том, чтобы появиться в городе в инвалидной коляскеили на костылях, Клей не хотел и думать. Планировалось еще минимум две операции– несложные, как его уверили.