виде одежд и внешнего облика, они не ведают ее сути, некоторые из них и вовсе не знают даже арабского языка, между тем, как священнослужитель должен знать его, чтобы понимать содержание аятов Корана».

Я сказал: «Созывая это собрание, я не имел ввиду посрамить ученых мужей Шираза, наоборот, мне хотелось воспользоваться их знаниями и услышать от них то, чего доныне не слышал от других».

Шейх Хасан бен Курбат тихо молвил: «О эмир, в Ширазе есть настоящие ученые, но они живут в уединении и придерживаются мистического учения, тогда как ученые мужи Шираза считают их нечестивыми, потому что те говорят в своих стихах о вине, кабаке, возлюбленной, бубне и чанге, а ученые мужи Шираза не ведают о глубинах «ирфан» (т. е., мистики, тайных знаний) и считают тех пьяницами и развратниками. Между тем, в мистическом учении понятия: вино, кабак, бубен и чанг и т. д. наделены особым смыслом, доступным только «арефам» (т. е. арефы — приверженцам мистицизма), тогда как не вступившие на путь «эрфана»» (т. е. мистицизма), не в состоянии постичь смысла тех понятий. И если ты, о эмир желаешь узнать что-то новое, чего не слышал от других, пригласи к себе приверженцев «эрфана»» (т. е. мистицизма), живущих в Ширазе и побеседуй с ними». Я ответил: «Принимаю твой совет и обязательно воспользуюсь встречей с арефами».

Я принял совет шейха Хасана бен Курбата и собрал в своей резиденции некоторых из арефов Шираза, ибо шейх посоветовал, что лучше будет собрать их в доме, нежели мечети. Нет необходимости в перечислении всех имен тех, кто собрался в моей резиденции, наиболее знаменитыми среди них считались: Закария Фарси, известный под псевдонимом «Вамег», Сабахуддин Сумбули, известный как «Ареф» и Шамсуддин Мухаммад Ширази, знаменитый как «Хафиз». (Переводчик знаком с двумя легендами о встрече Тимурленга с Хафизом, согласно одной из которых, такая встреча дейсвительно имела место, другая же это отрицает, поясняя, что ко времени взятия Тимурленгом Шираза, Хафиз уже покинул этот бренный мир. Однако, исходя из приведенного здесь автором факта о том, что сам Тимурленг упоминает имя Хафиза среди собравшихся на его меджлисе, следует, видимо, принять то, что такая встреча дейсвительно имела место — Переводчик).

Из участников того меджлиса я читал стихи лишь одного из присутсвовавших, а именно — Шамсуддина Мухаммада Ширази, известного как Хафиз, об остальных же я не знал даже понаслышке. Шамсуддин Мухаммад Ширази, «Хафиз», к тому времени был стар, стан его был согнутым, а глаза-потускневшими. Я тоже состарился к настоящему времени, однако сил своих еще не утратил, ибо объявил покой запретным для себя. Человек, желающий быть сильным, не должен ведать покоя, который разрушает и физическую плоть и душу. После того, как все отведали яств, я спросил Закарию Фарси, известного под псевдонимом «Вамег»: «Ты — мусульманин?» Он ответил: «Да, я мусульманин».

Я спросил: «Поскольку ты мусульманин, в таком случае ты должен быть согласным с тем, что как принципы так и частные постановления ислама должны быть глубоко почитаемы и неизменно исполнимы, не так ли?» Закария Фарси ответил: «Да, я убежден в том, что это так». Затем я спросил: «В таком случае, почему вы, арефы (т. е. последователи мистицизма), среди которых можно видеть и таких мусульман, как ты, считаете, что намаз, совершаемые в сторону Каъабы и поклонение в сторону капища идолов — это суть одно и то же, что между тем и другим нет никакой разницы?» Закария Фарси ответил: «О эмир, не говоря о том, что Каъаба вначале была местом, где поклонялись идолам, и только впоследствии превратилась в Каъабу и Кыблу мусульман, мы, же, арефы, всякий раз говоря «храм идолопоклонников», имеем ввиду место, где обитает сам Бог. «Идол» в нашем понятии — это Бог, и «капище идолов» для нас означает «обитель Бога». Поскольку Бог не находится в одном определенном месте, а пребывает повсюду, то куда бы ты не обратил свое лицо, можешь считать, что твой лик обращен к Богу, и потому, всякое место может считаться обителью идолов».

Я сказал: «Хвала тебе, о Вамег, ибо ты хорошо сказал, что Бог находится повсюду и нет у него какого-то постоянного места. Однако Бог повелел, чтобы мусульмане, совершая намаз, обращали свой лик в сторону Каъабы, и согласно этого предписания запрещается молиться, обращаясь в сторону капища идолов». Закария Фарси сказал: «О эмир, разреши мне разъяснить». Я сказал: «Разъясняй». Закария Фарси сказал следующее: «Если человек совершает деяния, дозволяемые и одобряемые шариатом, он не совершит ничего дурного и запретного, при условии, что при этом не пренебрегает и неукоснительно исполняет то, что является обязательным, «ваджеб» (т. е. неукоснительным предписанием). Ареф же восстает против неукоснительного предписания, требующего, чтобы намаз совершали обязательно обратившись лицом к Каъабе. Совершая ежесуточно пятикратный намаз обратившись лицом к Каъабе, ареф помимо этого ещё и славит имя Господа, обращая свой лик к востоку и западу, северу и югу, и такое действие не противоречит исламу. О эмир, пятикратный намаз — это наименьшее из всего того, что обязательно должен совершать добропорядочный мусульманин и, если не станешь придираться, то я бы сравнил его с пищей, что необходима для грудного младенца. Грудной младенец не в состоянии усвоить какую-либо другую пищу, кроме молока. Исходя из того, должен ли ставший вполне взрослым человек продолжать довольствоваться употреблением одного лишь молока? Конечно нет. При зарождении ислама, мусульмане были невежественны, они не знали науки и задачи, что возникали перед ними были относительно несложными. Они еще не были в состоянии постичь мудрость Божию в полной ее глубине и постичь Бога, как это должно и необходимо. И Аллах, понимавший это, установил для них очень простые предписания, соответствующие уровню их тогдашнего понимания. Сегодня проходит восьмой век со дня хиджры (т. е., начала мусульманского летоисчисления, 16 июля 622 г., дата переселения пророка Мухаммада из Мекки в Медину) и в мире исламской науки за это время созданы тысячи различных книг, даже одной из подобных книг не существовало во времена хиджры. Тем не менее и сегодня обязанности простого мусульманина остались такими же, что были и в годы, когда ислам только зарождался, и Бог не требует от него чего-либо более того. Однако тот, кто обладает знанием и читает книги, должен идти дальше, постигая Бога более глубоко, чем это делает рядовой мусульманин. Именно такими людьми и являются арефы».

Я обратил лицо к Сабахуддину Юсуфу Сумбули, известному под псевдонимом «Ареф» и спросил: «Согласен ли ты со всем тем, что сказал здесь Вамег?» Он ответил: «Да, о эмир». Я сказал: