Они ехали целый день, так быстро, насколько это было можнобез риска загнать лошадей. И насколько позволяло бездорожье, густой лес,болота, овраги, перегороженные плетением колючих веток. Ехали, оглядываясь иприслушиваясь. Но слышали только стук дятлов. Чтобы преодолеть за деньнаибольшую дистанцию, они остановились только тогда, когда темнота сделаладальнейшую езду полностью невозможной. Заночевали на относительно сухом холме,не решаясь разжечь огонь. Над кронами деревьев светил серп месяца, тоненький,как щепка.

– Возвращаемся, – решила Рикса. – Думаю, мыхорошо от них оторвались.

Какое-то время они ехали руслом мелкой реки, по мнениюРиксы, – Бобрицы, левого притока Бобра. Бобрица должна была протекатьчерез лежащий возле Виа Региа Томашов. Рикса считала, что Томашова им следовалоизбегать, она предложила отъехать на запад и отыскать дорогу, ведущую к селуВарта. Рейневан положился на ее знание окрестных мест. Сам он их не знал. Он,правда, был здесь в рейде весной 1428 года, но тогда он не восхищался видамиэтой местности и не запомнил их.

Близость какого-то селения, быть может, той же Варты, выдалклекот аистов и лай собак. Чуть позже они услышали шум работающей мельницы.Потом увидели мельницу и покрытый ковром ряски мельничий пруд. Собакипродолжали лаять.

– Въезжаем или объезжаем?

– Въезжаем, – решила Рикса. – Выглядитбезопасно. Как раз и людей расспросим. Сомневаюсь, чтобы Грелленорт сюдадобрался, но спросить не помешает.

Они въехали между изгородями и грядками. Осторожно. Но неочень.

На самом краю села рос большой дуб. На его ветвях виселичетверо повешенных. Один, видно повешенный совсем недавно, еще подергивался.Вокруг дуба столпилась дюжина вооруженных, не Черных, цветных. Вооруженныезаметили их сразу. И с криком набросились на них. Рейневан и Риксаразвернулись, но только для того, чтобы увидеть, как от мельницы диким галопомна них несется рыцарь на коне, покрытом попоной. В полном рыцарском облачении.В замкнутой саладе. С турнирным щитом с гербом. С наклоненным копьем. ВылитыйАмадис Уэльский. Или другая рыцарская легенда.

Рикса избежала укола копья, свесившись с седла, мощный конькопьеносца столкнулся с ее скакуном и повалил его, девушка покатилась по землеаж на край воды мельничного канала, сильно стукнулась головой о столб. КоньРейневана стал на дыбы, рыцарь бросил копье, достал меч, махнул им наотмашь;если бы Рейневан не соскочил, он не сносил бы головы. Конь с разгона ударил иповалил его, он рухнул в болото, прямо под другие копыта.

Воинственный крик вдруг усилился, количество всадниковвокруг внезапно словно увеличилось, Рейневан догадался, что в стычку включилисьдругие силы. Легковооруженные конные в капалинах, многие со знаком Чаши нагруди. Обдумывать этот факт, однако, не было времени, вокруг кипела битва,храпели и ржали кони, мелькали и бряцали клинки, лилась кровь. Кто-то снованаехал на него лошадиной грудью, он упал, заметил копье, поднятое для удара. Вто же мгновение копейщик вылетел из седла, получив фламандским гёдендагом.

– Самсон!

– Рейневан?

Самсон повернул коня, защищая Рейневана от следующегонападающего. Это было лишним, нападающий уже скрючился в седле от удароврогатинами двух всадников с Чашами. Третий для гарантии резанул его по шеекривым фальшьоном.

– Шарлей!

– Рейневан?

– Живьем брать! – Кричал юным голосом командиргуситов, рыцарь в буром плаще, полностью в латах. – Гербовых живьем!Гемайнов под нож!

Битва закончилась. Кого должны были добить – добили, когосвязать – связали. Рейневан, несколько очумелый, обнимал Шарлея и Самсона. Заэтим с высоты седла поглядывал рыцарь в буром плаще. Когда он поднял забралосалады, его лицо показалось Рейневану знакомым.

– Наш гейтман, – представил Шарлей. – Брус изКлинштейна из Роновичей. – Младший брат…

Он не закончил. Один из убитых только притворялся убитым, асейчас сорвался и бросился на Бруса с бурдером.[228] Он недобежал. Шарлей из близкого расстояния пальнул в него из странного короткогоружья, разнеся ему голову на куски.

– Благодарю, – разогнал ладонью дым Брус изКлинштейна из Роновичей, младший брат Бразды из Клинштейна, гейтман уСироток. – Благодарю, брат Шарлей.

Рейневан вспомнил о Риксе, это было весьма вовремя, девушкакак раз поднялась из земли и вытряхивала из головы песок.

– Всё в порядке?

– Абсолютно, – оветила она.

И вдруг ее губы искривились гримасой, а глаза широкораскрылись.

Она смотрела на Самсона.

– Отряд, собраться! – скомандовал Брус изКлинштейна. – Отходим!

– Молодой господин Герсдорф, – обратился он крыцарю копейщику, тому самому Амадису Уэльскому, который сейчас, в плену, безшлема, утратил всю свою легендарную ауру и был обычным перепуганнымсопляком. – Высокородный Каспар фон Герсдорф, сын благородного ЛотараГерсдорфа. Я рассчитываю на сто гривен за тебя, молодой господин. Не меньше.Отряд, выступаем! Брат Шарлей, организуй арьергард.

– Во что ты меня впутал? – тихо спросила Рикса,подъезжая к замыкающему колонну Рейневану. – С кем ты водишься?

– С нами, – услышал Шарлей, имеющий острый слух. –Со специальным диверсионно-разведывательным отрядом полевой армии Табора.

– Рейд.

– А как же. Табор, полевое войско под командованиемЯкуба Кромешина из Бжезовиц, городские контингеты под командованием Отика изЛозы, конница – под Микулашем Соколом из Ламьерка, пражане Вацлава Гарды. Шестьтысяч человек, двести телег. Мы с нашим спецотрядом обеспечиваем разведку.Добываем коней. Ловим дезертиров и бандитов, которые крадут коней у нас. Вывидели повешенных в селе? Это конокрады. Мы выслеживаем их три дня, молодойГерсдорф нас выручил, потому что у нас тоже были для них веревки. А Герсдорф сосвоим разъездом дергает Табор от самой Житавы, надоедает, Кромешин приказал намс ним разобраться…

– Где сейчас Табор?

– Под Болеславцом. Ты не слышешь? Это не гроза, Рейневан,это бомбарды. Впрочем, сейчас увидишь сам, мы собственно туда направляемся. Аможет, у тебя другие планы? А может, другие планы и намерения у милостивойпани, которой я не знаю? И которая, похоже, не в восторге от нашей компании?