Страдания, смерть, боль, слёзы. Зачем ты пришёл в их жизни? Отмеченный даром… Разве ты не знаешь, что за всё надо платить? И все, кто окажется рядом с тобой, платят эту цену. За то, что прикоснулись к твоему дару…

– Я не знаю, о чём ты. Я понятия не имею, о каком даре вы все твердите. – Он мотает головой, пытаясь прогнать этот терзающий его голос из головы.

– Даре исцелять. Невероятно сильном даре. Ты можешь исцелять не только тела, но и души. Разве ты не заметил, как изменил дар твоего друга, как разворошил давно забытые чувства, как заставил сомневаться в собственных поступках? Это и есть действие твоего дара. Ты подавляешь в себе умение исцелять тела, но умение исцелять души прорывается само. Ты делаешь лучше всё, к чему привязываешься. Но тем же самым губишь дорогих тебе людей. Они идут по Дороге Крови. Судьба не отпустит их так просто, она не позволит какому-то мальчишке с даром отобрать у себя преданных слуг.

– Я не хочу этого.

– Убей себя. Не заставляй других страдать. Те, кого ты меняешь, не могут обрести покоя в душе. Ты вступаешь в борьбу с их предназначением. Ты заставляешь их терзаться сомнениями, ты рушишь их жизни. Избавь мир от такой ноши. Ты должен умереть.

– Я не хочу умирать. Я набираюсь сил, с каждым днём я чувствую себя всё лучше. И мои друзья – они верят в меня. Я не хочу умирать. Я хочу жить!

– Тогда ты увидишь смерть и страдания каждого из тех, кто дорог тебе сейчас. Твой дар убьёт их.

– Ты говоришь страшные вещи.

– Я говорю правду. Умри, Савьо. Убей себя. Прояви мужество. Это так просто. Ты чужой в их жизнях. Ты лишний в этом мире. Люди с таким даром не должны появляться. Ты можешь изменять слишком многое. Покончи с этим раз и навсегда.

Очередной кошмар, от которого замирало сердце и слёзы текли по щекам. Савьо трясло, он тяжело дышал. Юноша не помнил только что привидевшегося ему сна, только какие-то обрывки: рыжеволосая женщина, окровавленный Илен, умирающий Айзек, пленённый Саламандр. И накрепко поселившаяся в душе уверенность в том, что надо делать дальше. Это было так просто, так очевидно, почему же Савьо не подумал об этом раньше? Нельзя разрушать чужие жизни и изменять судьбы. Но он нашёл решение. После него всем станет лучше, и ему самому в первую очередь. Никаких страданий, никаких переживаний, никакой боли. Не будет больше отчаяния, только всепоглощающие покой и умиротворение.

«Молодец, это верный выбор. Давно было пора…»

Словно чужой голос в его голове. Будто подброшенные кем-то другим мысли.

Савьо посмотрел в окно – мир едва начинал светлеть. Надо торопиться, иначе Илен принесёт завтрак, и тогда ничего не получится.

Айзек проснулся словно от толчка. В душе разливалась вязкая пустота. Будто оборвалась какая-то нить, связывающая его с кем-то или чем-то очень важным. Парень прислушался к своим ощущениям, силясь понять, что такого важного и необратимого могло произойти, но обычно верное чутьё на сей раз молчало. Пёс уставился в потолок, стараясь прогнать гнетущее чувство, от которого мурашки бежали по коже. И оно внезапно отступило, просто растворилось без следа в звенящей тишине комнаты.

Озадаченный Айзек сел на постели. Что это было? Предупреждение? Знак, подаваемый интуицией? Или он просто слишком устал?

Парень провёл руками по лицу, прогоняя остатки сна, и прислушался. В доме было всё спокойно, лишь ветер приносил с улицы разрозненные звуки пробуждающегося города.

Айзек рухнул обратно на подушку. Нет, сегодня он просто не в силах заставить себя подняться и снова натянуть улыбку, укрыв за ней опустошение, что наполняло его с того самого треклятого визита к лекарю.

Чего они, в конце концов, хотят от него – он всего лишь обычный парень. Так неужели он не имеет права отчаяться? Почему он должен всё время быть сильным и демонстрировать всему миру одну маску за другой? Тем более что теперь нет нужды постоянно контролировать себя: он больше не убийца и шпион, он даже больше не воин.

«Подымайся, Пёс. Ну, поскулил немного и будет. Жизнь всех ломает – не только тебя. И всё равно после каждого удара приходится вставать. Так что привыкнешь к новой жизни. Обязательно. Захочешь выжить – приспособишься. Куда денешься».

Тяжело вздохнув, Айзек сел на кровати и принялся растирать ногу. С утра и по вечерам она ныла особенно сильно – так, что парень порой и ступить на неё не мог.

«Да уж, сам калека, хуже Савьо».

Пёс закатал штанину и посмотрел на уродливый рубец, глубокой бороздой протянувшийся по икре – наконечник стрелы зацепил кость и прочно засел в ноге, так что лекарю Дьюхаза пришлось вырезать его. А потом, после исцеления Савьо, уже затянувшаяся было рана снова начала кровоточить и несколько дней кряду никак не хотела закрываться. О том, что всё могло бы быть совсем по-другому, не отдай он столько сил на спасение друга, парень старался не думать – он принял решение и не собирался о нём жалеть.

Айзек опустил штанину и, мельком глянув на стоящую у кровати палку, поднялся и попробовал сделать несколько шагов по комнате. Получалось плохо и невероятно медленно. Но, что ещё хуже, при каждом шаге ногу пронзала вспышка боли.

Айзек закусил губу и поковылял к тазу для умывания. Налив воды, парень уставился на своё лохматое и небритое отражение.

– Ну что, Пёс, попросишь у своей будущей хозяйки исцелить хромого любовничка? Если ей, конечно, будет охота тратить силы на свою куклу.

Айзек на миг прикрыл глаза, стараясь вновь обрести контроль над неверными чувствами.

Сегодня заканчивается отведённая целительницей неделя. Савьо жив, а значит – выздоровеет. Теперь всё пойдёт на лад. Так что сейчас не время отчаиваться, совсем не время.

Умывшись, Айзек похромал на кухню. Всклокоченный со сна Илен уже гремел посудой, а по комнате плыл аромат мясного бульона, щедро сдобренного специями.

– Доброе утро.

– Привет.

– Завтра твоя очередь готовить завтрак, надеюсь, помнишь?

– Угу. – Пёс отломил кусок хлеба и сунул в рот.

Илен одарил его недовольным взглядом.

– Не хватай всё подряд. И вообще, неси завтрак Савьо, коли уж поднялся. Ты же знаешь, он просыпается рано.

– Несу, несу…

Айзек составил на поднос хлеб, миску с ещё дымящимся бульоном и кружку чая.

– Справишься сам? – поинтересовался Илен.

– Да. Как видишь, я сегодня без палки.

– Да, вижу, как ты еле ходишь.

Айзек недовольно скривился.

– Ты умеешь поднять настроение, приятель.

Подняться