по лестнице с подносом и вправду оказалось непростой задачей. Но Пёс не сомневался, что Илен украдкой наблюдает за ним, а потому, преодолевая ступеньку за ступенькой, старался шагать как можно уверенней. Остановившись на верхней ступеньке, Айзек выдохнул – он сумел сделать это, пусть с трудом и преодолевая боль, но он справился. Внезапная решимость наполнила парня. Кто сказал, что у него ничего не выйдет? С чего он, привыкший никогда и ничему не доверять, пока не убедится сам, так быстро поверил в сказанное врачевателем? Нет, рано отчаиваться. Пёс ещё поборется за себя и всем докажет, что он вовсе никакой не калека.

Добравшись до комнаты писаря, Айзек толкнул плечом дверь и с улыбкой вошёл.

– А вот и завтрак, друг Савьо.

Спальня встретила Пса гнетущей тишиной и тяжёлыми запахами лекарств, которые каким-то немыслимым образом перемешались в единую удушающую смесь. Казалось, что от них даже воздух застыл и загустел настолько, что его можно коснуться. Кровать со смятыми простынями и разбросанными подушками была пуста. А у опрокинутого столика с лекарствами, среди осколков разбитых пузырьков и разбросанных листков, лежал Савьо. В перепачканной чернилами руке он сжимал перо.

– Боги, Савьо! – Айзек выронил поднос с едой и бросился к другу. – Савьо! – Пёс рухнул на колени перед мертвенно-бледным писарем. – Савьо! Ты слышишь меня? Савьо! Ответь!

Парень огляделся вокруг: разбитые и треснувшие флакончики, ещё недавно полные всевозможных таблеток и микстур, валялись вокруг пустыми – ни следа от их содержимого.

– Проклятый дурак, что же ты наделал?! Зачем? – Айзек попытался нащупать пульс у Савьо, но руки тряслись, и он никак не мог совладать с ними. – Боги, Савьо… Какой холодный… – Время словно остановилось. Оглушённый внезапной болью, которая беспощадно перемалывала в своих жерновах душу, Айзек никак не мог сообразить, что нужно сделать. В голове воцарилась бескрайняя пустота, среди которой проблеском надежды мелькнула мысль о Саламандре.

Магистр! Да, он сможет помочь, он разбирается в медицине. Парень вскочил, но, словно в насмешку, его изувеченная нога полыхнула невероятной болью, и Айзек рухнул обратно на пол рядом с безжизненным Савьо.

– Саламандр! Магистр!

Даже не пытаясь больше подняться, Айзек пополз вперёд. Осколки стекла, которыми был усеян пол, впивались ему в ладони и колени, но он не замечал их.

– Илен! Саламандр! – Пёс ухватился за косяк и кое-как поднялся, не обращая внимания на нещадно болевшую ногу. – Помогите! Скорее!

Услышав топот на лестнице и убедившись, что его отчаянные крики были услышаны, Айзек шагнул в комнату и прислонился к стене. Ноги подкашивались, а в голове всё смешалось. Может, он просто бредит? Может, это лишь ночной кошмар: распластавшийся на полу, неимоверно бледный и до дрожи неподвижный Савьо?

– Айзек? Что случилось? – Голос магистра был бесконечно далёк. Как и искажённое страхом лицо Илена.

Магистр и его ученик на мгновение застыли в дверях, а потом бросились к писарю. Они склонились над ним, о чём-то переговариваясь, но Айзеку это всё казалось уже не имеющим ни малейшего значения – мир растворялся во всепоглощающей тоске. Безжалостная судьба снова отняла у него дорогого человека. Когда он только-только позволил себе впустить кого-то в сердце. Когда он поверил, что вновь обрёл друга. Когда он заплатил такую цену за жизнь Савьо… Парень сполз по стене, ничего не видя перед собой.

– Илен, бегом за врачом! – Голос Саламандра был таким чуждым в охватывающем Пса безумии, что парень невольно вздрогнул.

– А Айзек?

– Потом займёмся им. Бегом, Илен! Возможно, его ещё удастся спасти…

«Спасти? – Айзек проводил выскочившего из комнаты парня мутным взглядом. – Савьо жив?»

– Савьо жив? – Пёс слушал собственный голос будто со стороны и сам не верил, что ещё способен говорить и что ещё вообще существует. – Он жив? Он же не дышит…

– Уйди! – коротко бросил магистр. – Выйди отсюда, Айзек.

Привычка подчиняться магистру взяла верх даже над грозящим затопить его отчаянием, и парень послушно начал подниматься, когда его внимание привлёк валявшийся среди кучи других листок – одним углом он лежал в луже чернил, а по всей его поверхности растеклись кляксы. Потянувшись вперёд, Пёс взял его и перевернул. Неуверенным, едва читаемым почерком на нём было написано одно-единственное «Прости».

Спазм перехватил горло Айзека, а мир вокруг покачнулся и окончательно рухнул.

«Простить? Простить за это предательство? За нож в спину?»

– Зачем? – Листок задрожал в руках Пса. – Зачем ты так? Зачем, Савьо? – Парень судорожно вздохнул и поднял на лежащего на полу друга глаза. – Ты не имел права так поступать! Не имел! А как же мы? Как же я?! Слышишь, ты не имел права! – бессильно выкрикнул Айзек.

– Убирайся отсюда, Пёс! Живо! Вон! – приказал Саламандр.

Пошатываясь, парень поднялся и покорно побрёл прочь. Отчаяние, злость на Савьо, ненависть к самому себе, не уследившему, не понявшему утреннего предупреждения, жгучая боль, сверлящая и грызущая его изнутри, – всё смешалось в душе Айзека. Он не помнил, как спустился по лестнице, как прошёл гостиную и оказался на улице. Лишь пронизывающий до костей ветер заставил его очнуться. Пёс опёрся на перила и посмотрел на записку, которую всё ещё сжимал в руках, – теперь она была покрыта не только чернилами, но и его собственной кровью. Дождавшись очередного порыва ветра, Айзек разжал пальцы, позволяя листку улететь.

– Я не прощу. Если ты не выживешь, я не прощу тебя. Я найду тебя в подземном царстве мучений и заставлю ответить на свой вопрос: зачем?

Айзек медленно спустился по ступенькам и шагнул на покрытую первым снегом землю. Цепочка следов уводила прочь от крыльца. Парень запрокинул голову и посмотрел в затянутое тяжёлыми зловещими тучами небо над головой. Мелкий кусачий снег, перемешанный с дождём, оседал на лице, мгновенно тая и превращаясь в слёзы.

– Как ты мог поступить так, друг? – прошептал Айзек в небеса.

На мгновение ему показалось, что он увидел синие глаза и скривившиеся в усмешке губы Вларики. Пёс моргнул, отгоняя видение. Но уже секунду спустя его скрутила острая боль, бросив на колени.

– Иди ко мне, малыш. Твой друг мёртв, так иди ко мне. – Голос ведьмы настойчиво пробивался в потухающее сознание, а её рыжие волосы и смеющееся лицо стояли перед глазами. – Я жду тебя, Айзек. Ты мне должен.

– Убирайся из моей головы, – прохрипел Пёс. – Будь ты проклята! Ты не спасла Савьо!

– Я сдержала обещание и подлатала его – ведь он пошёл на поправку. А за его глупое решение уйти из жизни я не в ответе, малыш.

– Нет никакой сделки! Проваливай, ведьма!

– Я всё равно доберусь до тебя. Тебе не скрыться от меня, любимый.