— Слушайте меня, все! — кричит она не своим голосом. — Ониего взяли! Они взяли этого сукина сына, который убивает детей. Его фамилия —Поттер! К полуночи его отправят в Мэдисон и, если мы ничего не сделаем,какой-нибудь умный адвокат вытащит его из тюрьмы к следующему понедельнику! КТОХОЧЕТ ПОМОЧЬ МНЕ ЧТО-ТО СДЕЛАТЬ?

Через мгновение тишина сменяется ревом. Пьяные, обкуренные,обколотые завсегдатаи бара «Сэнд» точно знают, что они хотят сделать. Джек иГенри тем временем прибывают на автостоянку у полицейского участка, буквальноследом за Громобойной пятеркой, которые уже поставили свои «харлеи» рядом с«Толстяком» Дока. Стоянка быстро заполняется, главным образом личнымиавтомобилями копов. Сообщение о грядущем аресте распространяется со скоростьюстепного пожара. В самом участке один из подчиненных Дейла, кто именно,значения не имеет, замечает синий сотовый телефон, с которого Док звонил от«Лакиз». Коп хватает его и ныряет в небольшую комнатушку, на двери которойтабличка: «СКЛАД ВЕЩЕСТВЕННЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ».

В гостинице «Дуб», где он обосновался на время поисковРыбака, Уэнделл Грин методично и целенаправленно напивается. Несмотря на тридвойных виски, шею саднит в том месте, где ее чуть не перерезал кожаный ремешокфотоаппарата, который сорвал с него этот говнюк байкер. После удара Голливуданоет и живот. Но больше всего пострадали его гордость и чековая книжка. Сойерспрятал вещественные улики, в этом сомнений нет. Уэнделл наполовину уверен, чтоСойер и есть Рыбак… но как он может это доказать без пленки? Когда барменговорит, что его просят к телефону, он едва не советует засунуть трубку себе вжопу. Однако он профессионал, черт побери, профессиональная газетная ищейка,поэтому подходит к стойке и берет трубку.

— Грин, — рычит он.

— Привет, засранец, — отвечает ему коп по синему сотовомутелефону. Уэнделл еще не знает, что это коп, думает, это какой-то мерзавец,который мешает ему хорошо провести время в компании виски. — Хочешь дляразнообразия напечатать благую весть?

— Благие вести не способствуют росту тиража, приятель.

— Эта поспособствует. Мы его поймали.

— Что? — Несмотря на три двойных виски Уэнделл Гринстановится самым трезвым человеком на всей планете.

— Я что, заикаюсь? — Собеседник определенно измывается надГрином, но тому без разницы. — Мы поймали Рыбака. Не детективы из полицейскогоуправления, не федеральщики — мы. Зовут Джордж Поттер. Семьдесят с небольшим.Вышедший на пенсию строитель. У него нашли полароидные фотографии трех убитыхдетей. Если поспешишь, может, и успеешь сфотографировать Дейла, ведущего его вучасток.

Грин сразу понимает, какой ему дают шанс. Такой снимок можетстоить в пять раз больше фотографии трупа Ирмы Френо, потому что к нему проявятинтерес уже не таблоиды, а респектабельные издания. И телевидение! И еще: аесли кто-нибудь застрелит мерзавца, когда его будут заводить в полицейскийучасток? Учитывая царящее в городе настроение, вероятность такого развитиясобытий очень даже велика. Перед мысленным взором Уэнделла возникает фотографияЛи Харви Освальда, схватившегося за живот, с раззявленным в предсмертном крикертом.

— Кто ты? — бормочет он.

— Большой друг прессы, — отвечают ему, и в трубке раздаютсягудки отбоя.

***

В таверне «Лакиз» Пэтти Лавлесс сообщает посетителям(возрастом они постарше, чем в баре «Сэнд», и не интересуются субстанциями,заменяющими алкоголь), что она не может получить удовлетворения и ее тракторбольше не пашет. Джордж Поттер доел спагетти, аккуратно сложил салфетку (на неетаки попала капелька соуса) и принялся за пиво. Сидит Поттер за музыкальнымавтоматом, совсем близко. Потому и не замечает, что зал заметно притих, когда втаверну зашли трое мужчин в полицейской форме, с оружием в руках и, судя погабаритам, в бронежилетах.

— Джордж Поттер? — слышит он чей-то голос и поднимаетголову. В одной руке у него стакан, в другой — графин с пивом.

— Да, а что? — спрашивает он, и тут же его хватают за руки иплечи и сдергивают со стула. Коленями он задевает стол, тот переворачивается,тарелка с графином летят на пол. Тарелка разбивается, графин, изготовленный изболее прочного материала, — нет. Кричит женщина. Мужской голос уважительнокомментирует происходящее: «Bay!»

Поттер еще сжимает пальцами наполовину наполненный стакан,но Том Лунд вышибает из его руки потенциальное оружие. Секундой позже ДейлГилбертсон защелкивает на запястьях Поттера наручники, думая, что никогда вжизни не слышал более ласкающего слух звука. Его трактор наконец-то запахал.

Операция проходит совсем не так, как в «Закусим у Эда», —без сучка и задоринки. Менее чем через десять секунд после вопроса Дейла:«Джордж Поттер?» — подозреваемого выводят за дверь в густой туман. Том держитего за один локоть, Бобби — за другой. Дейл все еще скороговоркой зачитываетПоттеру права Миранды, а ноги задержанного едва касаются земли.

***

Джека Сойера распирает энергия, такое с ним впервые с тогосамого момента, как он, двенадцатилетний, возвращался из Калифорнии на«кадиллак эльдорадо», за рулем которого сидел вервольф. Он знает, что емупридется заплатить достаточно высокую цену за этот энергетический выброс, нонадеется, что сможет, закусив губу, выдержать наложенное на него наказание.

Потому что в сравнении с настоящим вся его взрослая жизнькажется серой рутиной.

Он стоит рядом с пикапом, смотрит через окно на Генри.

Воздух влажный, но уже вибрирует от напряжения. Ему кажется,еще чуть-чуть — и между фонарями стоянки начнут змеиться молнии.

— Генри.

— Affirmitive.

— Ты знаешь псалом «Изумительная благодать»?

— Разумеется. Все знают псалом «Изумительная благодать».

— «Господь отверзает очи слепым»,[86] — цитирует Джек. —Теперь я это понимаю.

Генри поворачивает к нему слепое, удивительно интеллигентноелицо. Он улыбается. Более доброжелательную улыбку Джек видел только раз. Пальмапервенства по-прежнему принадлежит Волку, верному другу в странствиях, которыевыпали на его долю в двенадцатую осень жизни. Дружище Волк, который любил,чтобы все было прямо здесь и сейчас.

— Ты вернулся, так?

Стоя на асфальте автостоянки, наш добрый друг широкоулыбается — Джек вернулся, это точно.

— Тогда делай то, ради чего вернулся, — говорит ему Генри.

— Я хочу, чтобы ты поднял стекло.

— И ничего бы не услышал? Благодарю покорно, — возражаетГенри.