По пути в город ловкие пальцы Дудлс завязали петлю. Теперьона передает веревку Тэнзи, которая поднимает ее над головой.

По толпе вновь пролетает шелест.

С поднятой веревкой, как женщина-Диоген в поисках честногочеловека, а не людоеда, которого хочется линчевать, Тэнзи, такая миниатюрная вджинсах и измазанной кровью футболке, заходит на автостоянку. Тедди, Дудлс иФредди Сакнессам идут за ней по пятам, остальные — следом. Они накатывают наздание полицейского участка, как волна прилива.

Пятеро байкеров по-прежнему стоят у кирпичной стены сосложенными на груди руками.

— И что мы будем делать? — спрашивает Мышонок.

— Насчет тебя не знаю, — отвечает Нюхач, — но я собираюсьстоять, пока они не схватят меня, а так скорее всего и будет. — Он смотрит наженщину, которая держит петлю в поднятой руке. Он — большой мальчик, и емудовелось побывать во многих передрягах, но эта крошка пугает его огромными, пустымиглазами, глазами статуи. И что-то торчит у нее из-за пояса. Что-то темное. Нож?Кинжал? — И я не собираюсь сопротивляться, потому что бесполезно.

— Они запрут дверь, да? — нервно спрашивает Док. — Я хочусказать, копы запрут дверь?

— Полагаю, что да. — Нюхач не отрывает глаз от Тэнзи Френо.— Но если этим людям нужен Поттер, они до него доберутся. Ты только посмотри.Их же не меньше двухсот.

Тэнзи останавливается с поднятой к небу петлей.

— Выведите его. — Голос ее громче, чем может быть, словно какой-тоумелый врач имплантировал усилитель в ее горло. — Выведите его. Отдайте намубийцу!

— Выведите его! — это Дудлс.

— Отдайте нам убийцу! — это Тедди.

— Выведите его! Отдайте нам убийцу! — это Фредди.

Подключаются и остальные. Прямо-таки саундтрек передачиДжорджа Рэтбана. Только вместо «Блокируй этот проход!» или «За Висконсин!» оникричат: «ВЫВЕДИТЕ ЕГО! ОТДАЙТЕ НАМ УБИЙЦУ!»

— Они его выдадут, — бормочет Нюхач. Поворачивается к своимбойцам, глаза яростные и испуганные. На широком лбу большущие капли пота. —Когда она их разогреет, то пойдет вперед, а они — следом. Не бегите, даже неубирайте руки с груди.

Если они схватят вас, не сопротивляйтесь. Если хотитеувидеть завтрашний рассвет, не сопротивляйтесь!

Люди стоят по колено в тумане, словно в скисшем молоке, искандируют: «ВЫВЕДИТЕ ЕГО! ОТДАЙТЕ НАМ УБИЙЦУ!»

Уэнделл Грин скандирует вместе со всеми, но не забывает ифотографировать.

Потому что, черт побери, это та сенсация, которую он ждал всюжизнь.

***

Из-за двери за спиной Нюхача слышится щелчок. «Да, онизаперлись, — думает он. — Как будто это поможет».

Но он слышал звук отодвигаемой задвижки, а не запираемогозамка. Дверь открывается. Из нее выходит Джек Сойер.

Проходит мимо Нюхача, не взглянув на него, не отреагировавна его бормотание: «Эй, парень, я бы к ней не подходил».

Джек медленно, но без колебаний ступает на ничейную землюмежду зданием полицейского участка и толпой, которой верховодит женщина,своеобразная статуя Свободы, только вместо факела в руке у нее веревочная петляпалача. В аккуратной серой рубашке без воротника и темных брюках, Джек выглядиткавалером из старого романтического фильма, приближающимся к даме, чтобыпросить ее руки. Впечатление усиливается цветами, которые он держит в руке. Этоте самые белые цветы, что Спиди оставил на раковине в ванной Дейла, букетблагоухающих белых цветов.

Лилии, но не простые, а из Долин. Спиди не объяснил, что сними делать, но Джек и так все знает.

***

Толпа замолкает. Только Тэнзи, затерянная в мире, созданномдля нее Горгом, продолжает скандировать: «Выведите его! Отдайте нам убийцу!»Она замолкает, как только Джек подходит в ней вплотную, и он не тешит себянадеждой, что на нее произвели впечатление его симпатичное лицо или широкиеплечи. Причина — аромат цветов, сладкий, нежный аромат, полнаяпротивоположность вони гниющего мяса, которой пропитался воздух в развалинах«Закусим у Эда».

Ее глаза проясняются… хоть слегка.

— Выведите его, — говорит она Джеку. Вроде бы свопросительной интонацией.

— Нет, — отвечает он, и голос его переполнен нежностью. —Нет, дорогая.

Дудлс Сангер, которая стоит за спиной Тэнзи, вдруг, впервыеза двадцать лет, вспоминает отца, и по ее щекам катятся слезы.

— Выведите его, — молит Тэнзи. Теперь и ее глаза наполняютсяслезами. — Выведите монстра, который убил мою девочку.

— Если бы он сидел в участке, может, я бы его и вывел, —отвечает Джек. — Может, и вывел. — Хотя и знает, что никогда бы на такое непошел. — Но человек, которого мы посадили в камеру, не тот, кто вам нужен. Неубийца.

— Но Горг сказал…

Это слово он знает. Одно из слов, что пыталась съесть Джуди.Джек, который сейчас не в Долинах, но и не в этом мире, протягивает руку ивыхватывает воронье перо из-за пояса Тэнзи. — Это дал вам Горг?

— Да…

Джек разжимает пальцы, потом наступает на перо. На мгновениедумает… знает… что перо злобно жужжит у него под подошвой, как наполовинураздавленная оса. Потом затихает.

— Горг лжет, Тэнзи. Кем бы ни был Горг, он лжет. Этотчеловек — не убийца.

Тэнзи испускает громкий вопль, роняет веревку. Толпа людейза спиной одновременно вздыхает.

Джек обнимает молодую женщину и вновь думает о том, с какимдостоинством держался Джордж Поттер. Думает о всех заблудших, но несдавшихся,которым не суждено увидеть ни единый рассвет в Долинах. Рассвет, который мог быосветить им путь. Он прижимает Тэнзи к себе, вдыхая запахи пота, горя, безумияи кофе с коньяком.

— Я поймаю его ради вас, Тэнзи, — шепчет он ей в ухо.

Она замирает.

— Вы…

— Да.

— Вы обещаете?

— Да.

— Он — не тот?

— Нет, дорогая.

— Вы клянетесь?

Джек протягивает ей лилии:

— Могилой моей матери.

Она наклоняется к цветам, глубоко вдыхает их аромат. Когдаподнимает голову, Джек видит, что исходящая от нее угроза исчезла, а вотбезумие осталось. Ей больше не быть такой, как прежде. На нее наложилизаклятие. Джеку хочется верить, что оно исчезнет после того, как удастсяпоймать Рыбака.