— Звонил бармен. Говорит, что пятьдесят-семьдесят человекнаправляются сюда.

Шум автомобильных двигателей значительно усилился. Генрикажется, что он попал на гонку «Инди 500» аккурат перед тем, когда пейс-каруходит с трассы и опускаются клетчатые флаги.

— Больше ничего не говори. Чего еще мне не хватает дополного счастья? Дай подумать. Они едут за моим арестантом.

— Да, сэр, так бармен и сказал, — подтверждает Эрни. За егоспиной молча стоят другие копы. Только теперь Дейл копов в них не видит. Вместолиц — белые пятна (впрочем, два черных, Пэм Стивенс и Боб Хольц). Шумавтомобильных двигателей нарастает. — Бармен сказал кое-что еще. Вас, возможно,заинтересует.

— Господи, что?

— Сказал, что… — Эрни ищет синоним слову толпа. — Группупротеста возглавляет мать Ирмы Френо.

— Боже мой, — выдыхает Дейл, бросает на Джека паническийвзгляд, взгляд человека, который знает, что ему снится сон, но никак не можетпроснуться. — Джек, если я потеряю Поттера, завтра утром Френч-Лэндинг станетглавной новостью на Си-эн-эн.

Джек открывает рот, чтобы ответить, но в его кармане вдругначинает трезвонить сотовый.

Генри Лайден тут же складывает руки на груди, кисти сует подмышки.

— Только не давай его мне. Сотовые телефоны вызывают рак. Вэтом у нас разногласий нет.

Дейл уже вышел из кабинета. Пока Джек достает сотовый(решив, что какой-то кретин выбрал именно этот момент, чтобы узнать, какуютелекомпанию он считает лучшей), Генри идет за племянником, на этот развыставив руки перед собой, пальцами ощупывая воздух, движение которогорассказывает ему о возможных препятствиях. Джек слышит предупреждение Дейла:тот, кто достанет оружие, тут же будет отстранен от службы, как АрнольдХрабовски. Мысль у Джека одна: никто не должен добраться до Поттера до того,как он, Джек Сойер, сможет задать ему несколько ключевых вопросов. Никто. Оноткидывает мембрану и говорит:

— Кто бы вы ни были, сейчас не время. У нас…

— Привет, Странник Джек, — отвечает ему голос из телефона, иДжек Сойер сразу становится на двадцать лет моложе.

— Спиди?

— Он самый, — отвечает Спиди. Он не тянет слова. Тон резкий,деловой. — Скажу тебе как один копписмен — другому, сынок, я думаю, тебе надозаглянуть в личную ванную чифа Гилбертсона. Немедленно.

К полицейскому участку подъезжает столько автомобилей, чтоот рева моторов дрожит здание. У Джека нехорошее предчувствие.

С того самого момента, как Эрни сказал, кто возглавляет этошествие.

— Спиди, у меня нет времени, чтобы заглядывать в ванную…

— У тебя нет времени, чтобы заглядывать куда-то еще, —обрубает Спиди. Только другим голосом. Крутого парня по фамилии Паркус. — Чтонайдешь там, сможешь использовать дважды. Но если первый раз не воспользуешьсядостаточно быстро, до второго не дойдет. Потому что этого человека вздернут нафонарном столбе.

И все, конец связи.

***

В завсегдатаях бара «Сэнд», которых Тэнзи вывела наавтостоянку, напрочь отсутствовала карнавальная веселость, та, что была у тех,кто явился поглазеть на груды детских трупов в развалинах «Закусим у Эда». Ихотя среди коротавших вечер в баре «Сэнд» хватало зевак, утром отметившихся нашоссе у закусочной, все они направляются к своим легковушкам и пикапам с суровыми,даже мрачными лицами, словно едут на похороны. Только отводят себе роль нестолько скорбящих, сколько гробовщиков. Тэнзи получила от Горга большую дозусильнодействующего яда и сумела поделиться им с остальными.

Из-за пояса ее джинсов торчит одно-единственное вороньеперо.

Дудлс Сангер берет Тэнзи за руку и увлекает к пикапу«интернешнл харвестер» Тедди Ранкелмана. Тэнзи хочет залезть в кузов, там ужедвое мужчин и дородная женщина в белом фартуке официантки, но Дудлс подводит еек кабине.

— Нет, сладенькая. Ты поедешь здесь. Так тебе будет удобнее.

Дудлс хочет ехать в кузове. Она кое-что заметила и знает,что с этим надо сделать. Руки у Дудлс шустрые, в этом ей не откажешь.

Сентралия далеко от реки, туман там не такой густой, нопосле того, как два десятка легковушек и пикапов выезжают со стоянки, следуя заржавым, помятым, с одной фарой «И.Х.» Тедди Ранкелмана, бар тут же исчезает извиду. В зале осталось с полдюжины человек, которые не откликнулись на страстныйпризыв Тэнзи. Один из них — Вонючий сыр. Бармен.

Он никуда не едет только потому, что не может оставить безпригляда солидные запасы спиртного. Так что по линии 911 он звонит из зависти.Ему самому этого захватывающего зрелища не видать, как своих ушей, вот он ихочет лишить этого других.

Двадцать автомобилей покидают бар «Сэнд». К тому времени,как караван добирается до съезда с шоссе, ведущему к развалинам «Закусим у Эда»(он перегорожен желтой полицейской лентой), и щита с надписью «ПОСТОРОННИМ ВХОДВОСПРЕЩЕН» у заросшего травой проселка, ведущего к давно забытому дому (этотпроселок никто ничем не перегораживал, никого он не интересует), числоавтомобилей переваливает за тридцать. 3а «Гольцем» эта цифра увеличивается допятидесяти, у магазина «С семи до одиннадцати» — до восьмидесяти. В них едетникак не меньше двухсот пятидесяти человек. Причина тому — широкоераспространение сотовых телефонов.

Тедди Ранкелман, на удивление молчаливый (он боится бледнойженщины, которая сидит рядом, с ощерившимся ртом и широко раскрытыми,немигающими глазами), останавливает свой пикап у въезда на стоянку ПУФЛ. Этачасть Самнер-стрит расположена на склоне холма, поэтому он ставит пикап наручник. Другие машины останавливаются позади, в несколько рядов, перегораживаямостовую, ревя двигателями (спасибо прогоревшим глушителям). Несфокусированныефары подсвечивают белый туман. Речная сырость смешивается с запахами выхлопныхгазов и горячего моторного масла. Никто ни с кем не разговаривает. Неперекрикивается. Не издает диких воплей. Не та ситуация. Это понятно всем икаждому. Вновь прибывшие сбиваются в группки у автомобилей, которые ихпривезли, наблюдая, как люди спрыгивают на землю из кузова пикапа Тедди, какТедди обходит машину, открывает дверцу со стороны пассажирского сиденья,внимательный, как молодой человек, привезший свою даму на танцы, как помогаетсойти на землю худенькой женщине, которая потеряла дочь. Туман вокруг неесловно электролизуется, силуэт движется в световом ореоле. При виде ее по толпепрокатывается шелест. Она связывает их воедино. Тэнзи Френо из тех, кто сразузабывается. Даже Увалень Френо забыл ее, сбежав в Грин-Бэй. Только Ирма помнилао ней, Ирма любила ее, и вот теперь Ирма мертва. Девочка не может видеть (если,конечно, не смотрит на происходящее с небес, а такая мысль мелькает в дальнемуголке рассудка Тэнзи), что ее мать внезапно привлекла всеобщее внимание. ТэнзиФрено в этот вечер завоевала глаза и сердце Френч-Лэндинга. Не рассудок, потомучто временно Френч-Лэндинг лишился рассудка, но глаза и сердце. И вот теперьлегкой, как в девичестве, походкой Дудлс Сангер приближается к женщине, ставшейна этот час всеобщим кумиром. В кузове пикапа Тедди Дудлс увидела веревку,грязную, замасленную, но достаточно толстую, чтобы выдержать вес человеческоготела.