Да, ночь у этого рыжего подлеца старостыдолжна получиться впечатляющая. У Дмитрия и у самого щемило сердце и волосышевелились на голове, стоило представить, как жутко будет выглядеть под лунойокоченелый труп старухи посреди болотца. Ее надо было вытащить, похоронить,конечно, но не в лесу же тайком зарывать! Уж она-то за все свои страданиязаслужила покоиться на мирном кладбище и быть отпетой настоящим священником, пообряду. Но чтобы сделать это открыто и обрядно, надо было сначала разобраться сместными деревенскими нравами. Разобраться с усадьбой. Спасти Лёлю. «Работаемпо живым», – вспомнил он команду Разумихина и слабо улыбнулся в темноту.Но тут же с досадой покачал головой: все вроде бы предусмотрели, все взяли ссобой, кроме главного – рации! То есть в «Атамане»-то она была, но не идти жесреди ночи к машине, теряя драгоценное время. Разве что к утру обернешься… Нет,это неразумно. Сейчас Дмитрий дорого бы дал, чтобы иметь возможность обменятьвосхитительную базуку на самую простую рацию. Связаться с Разумихиным, вызватьподкрепление… Образ красно-белого эмчээсовского автобуса, несущегося по лесам иболотам, сминая на своем пути все препятствия, промелькнул в воображении, иДмитрий невольно улыбнулся.

Ну, вот он и на месте.

Поляна, приметный выворотень посреди тропы.Осина меленько шелестит листочками, хотя вокруг тишина и полное безветрие.Воздух напряжен, как перед грозой. Зловещий силуэт вырисовывается посредисверкающей лунной водяной глади. Дмитрий торопливо отвел глаза, чувствуя, какледяная струйка змеится меж лопаток. Страшно, да… И тут же он забыл о страхе,на миг вообще обо всем забыл от изумления: под осиной никого. Староста исчез.

Дмитрий не мог поверить в случившееся. Решил,будто ошибся, перепутал деревья. Проклиная себя за то, что забыл в сумке очкиночного видения, исходил все вокруг вдоль и поперек, чуть ли не ощупываядревесные стволы, однако факт оставался фактом: Ноздрюк точно сквозь землюпровалился. А ведь не мог он высвободиться, не мог!

Не развяжешь булинь на поясе, когда рукинадежно стянуты за спиной. И ртом не дотянуться: Ноздрюк едва головой могшевелить, где уж там цирковые трюки проделывать. Звал на помощь, вытолкнувкляп? Шел мимо добрый самаритянин, услышал крики, спас старосту… В том-то идело, что не дано было Ноздрюку возможности избавиться от кляпа. Не дано!

Может быть, тот добрый самаритянин – осиновыйкол ему в спину! – случайно наткнулся на пленника? Или… не случайно?Предположим, Ноздрюк с самого начала был в лесу не один. Спутник его, а вернее,случайный свидетель оказался труслив либо разумен: держался в стороне, в дракуне ввязывался, наблюдал со стороны за расправой над старостой (может быть, дажесловил при этом немалый кайф!); выждал, пока грозные пришельцы отбыливосвояси, – и освободил пленника, выторговав себе за это какую-то мзду.Дмитрий вернулся к осине и принялся шарить в траве. Так и есть! Вот веревка –вернее, то, что от нее осталось. Разрезано ножом.

Эх же чертова сила! Ну кто знал, что надообследовать весь лес на предмет выявления пособников старосты!

Дмитрий резко выпрямился, настороженновглядываясь в темноту. Нет, глупости: не будут они сидеть здесь, в кустах,зажав в зубах кинжалы, ожидая, придет кто-нибудь проведать пленника или нет.Скорее всего…

Дмитрий ринулся бегом. Скорее всего они пошлив деревню. Надо спешить: Ноздрюк без труда догадается, где нашли приют егопротивники. Разумеется, в доме бабы Дуни, у Леши. Надо спешить!

И все-таки он опоздал.

Тихо было и темно по-прежнему, да еще и тучизатянули небо, только изредка выпуская в мохнатые прогалины бледную, словноиспуганную луну. Улицы деревенские затаились нагромождениями неприятельскихредутов. Почему-то даже собаки не лаяли, что было совсем уж странно. Словно бысидели в засаде, выжидая, когда враг подойдет поближе. Врагом был он, Дмитрий.Это из-за него в раннее, вообще-то, еще время – едва после полуночи – погасливсе огни; из-за него воцарилась напряженная тишина вокруг, и только лес заоколицей грозно, мрачно пошумливал. Даже луна оказалась предательницей: либо ужсветила бы тысячесвечовым фонарем, показывая дорогу, либо сидела себе за тучами, –а то высовывалась в самый неподходящий момент, выставляя напоказ фигурукрадущегося чужака. Неладно, неладно было что-то в этой такой обыкновенной навид деревне, и впервые Дмитрий поверил, что в бессвязных словах Леши была,наверное, какая-то правда: не один Ноздрюк расправлялся с его бабулей, противнее ополчились все односельчане, потому что не хотели рисковать и навлечь насебя гнев неведомого Хозяина.

Бог ты мой, как же ненавидел Дмитрий этогочеловека! Точно так же он ненавидел когда-то убийцу Генриха. Во рту сохло исердце билось в горле, стоило представить… нет, лучше не надо. «За все он мнеответит!» – мрачно подумал Дмитрий, и это «за все» включало теперь не толькоего и Лёлины страдания, не только отчаяние Марины Алексеевны и даже случайнуюсмерть Мордюкова, но, словно всего этого было мало, еще и покрытую коркойсухого ила фигуру, застывшую посреди болотца, и бормотание смертельноиспуганного мальчика, и недобрую тишину растворившейся в ночи деревни…

Вот и двор бабы Дуни. Словно бы повинуясьчьей-то неслышной подсказке, Дмитрий свернул в проулок и шел вдоль забора дотех пор, пока не заметил пролом в штакетнике. Пробрался в огород и неслышнодвинулся к сеновалу, напряженно всматриваясь в темноту. Луна, тварь, выбралаименно этот миг, чтобы выглянуть и ткнуть в него своим светящимся, указующимперстом. Дмитрий замер, чувствуя себя мишенью, открытой всем выстрелам. Сорвалс плеча ружье… Все было тихо. Луна, словно испугавшись, скрылась.

Вот и сеновал. Тишина. Голосов не слышно. Толи Андрей с мальчиком затаились, не зная, кто приближается к ним, то ли простозадремали. А может быть…

Он ждал, всем своим существом ждал чего-топодобного, только поэтому почувствовал движение за спиной, таким легким,неощутимым оно было, – движение охотника, близко подошедшего к добыче.

Даже не оборачиваясь, Дмитрий нырнул всторону, уходя из-под удара, уже взрезавшего воздух, и в следующий миг остроотточенная лопата вонзилась в землю, хотя, по всем расчетам, должна былараспахать его от плеча до пояса, это как минимум. Удар был страшен, и человек,вложивший в него всю свою силу, всю ярость, косо пролетел мимо Дмитрия наполусогнутых, пытаясь удержаться на ногах и не упасть. Он был ловок и, пожалуй,ухитрился бы устоять, если б «тулка», перехваченная за стволы, не обрушиласьему на затылок.

Глухо ухнув, человек свалился на колени, апотом простерся на земле. Одного взгляда хватило Дмитрию, чтобы понять: это неНоздрюк. Мелок ростом, хлипок. На его голову лучше не смотреть…