– Да мы и вас уважаем, господинстароста, – проронил Геннастый, не отводя взгляда от тонкого хвоста,скачущего в пыли, словно живой. Движения кисти Ноздрюка даже не было заметно, аременная змейка резвилась, извивалась, подпрыгивала и приплясывала, словно ивпрямь дрессированная змейка по звуку дудочки-вагуды индийского факира. –А уж дружка вашего – само собой. Кто не помнит, как вы этой плеточкой бычкабабки Дуни надвое разделали?

– Ну да, – спокойно кивнулстароста. – А при надобности и человека со всего плеча разделаю. Желаете,поспорим?

– Да мы верим, верим, господинстароста, – загалдели мужики.

Лёля смотрела на своего спасителя сблагодарностью, смешанной со страхом. Больно укололо упоминание о бабе Дуне…Она надеялась, что мужики теперь разбредутся кто куда, однако никто не двигалсяс места. Может быть, ждали на то дозволения старосты?

Ну а тот не спешил давать такое разрешение –поглядывал на Лёлю с откровенной насмешкой.

– Откуда же ты взялась такая, а? Вроде не наша– не наша, верно, мужики?

– Не наша, не наша, своих мы всехзнаем, – вразнобой отозвались те.

– Часом не из усадьбы? – осведомилсястароста с нотками вкрадчивости в деревянном голосе, и Лёля судорожносглотнула.

Что ответить? Мысли крутились в голове сневероятной быстротой. Судя по рассказу бабы Дуни, попасть сюда постороннемучеловеку почти невероятно. Заблудилась в лесу, намучилась – и нечаянно забрелав деревню? Но Лёля ведь шла как раз к лесу, с явным намерением снова вернутьсяк месту своих скитаний. Этот номер не пройдет… И вдруг вспыхнула догадка: ведьНоздрюк, когда нагрянул к бабе Дуне, слова не сказал о беглянке из усадьбы! Онгневался из-за отсутствия на Любочкиных похоронах, а если и пытался искатьвозможного бабкиного собутыльника, то из того же дисциплинарного радения.Может, староста и знать не знает о том, что из усадьбы кто-то убежал! А еслитак, значит, Лёлю там никто и не ищет!

Она оторопела от этой догадки, от внезапнозатлевшей надежды и тотчас стала оживлять, раздувать тусклую искорку.

Ну конечно, ну конечно же! Может быть, доктортолько рад был, что она сбежала. Возможно, это вообще была инициатива не в мерупреданного Хозяину «пса Асана»: привезти в имение живую «станцию переливаниякрови». А доктор не может не знать, что это чепуха. И теперь он только рад, чтопленница исчезла, что не придется брать греха на душу. В конце концов, он незря оставил настежь дверь «камеры»…

Мимо Лёлиной жалко трепыхающейся надеждыкак-то незаметно пролетели вполне логичные опровержения: доктор-то не запердверь лишь потому, что там была Олеся. И вообще, хотел бы Лёлиного бегства –так и наружную дверь не замкнул бы дополнительно, и сигнализацию обесточил, исобак бы отозвал, и о воротах позаботился… Но сейчас логика не имела значения.К тому же доктор был далеко, а староста – вот он, и надо было отвираться именноот него.

– Да, – выдавила Лёля. – Я из замка.В смысле из усадьбы. Я тут… кое-кого ищу.

– А что же на поминках не были? –удивился староста.

Дались ему эти поминки! Просто пунктиккакой-то – обеспечить стопроцентную явку населения, как на выборы! Можноподумать, кто-то из усадьбы обязан был идти на Любочкины похороны!

Лёля постаралась усмехнуться со всем возможнымпренебрежением, вообще решив не обременять себя вежливостью, а держаться нагло.Тут очень кстати вспомнилась фразочка из классики: «Люди холопского звания –сущие псы иногда. Чем тяжелей наказание, тем им милей господа».

– Были, как не быть, – смирно кивнулстароста. – Петр Петрович были самолично.

Лёля едва не брякнула: «А это еще кто?»Додумалась, к счастью, смолчать – и тут же получила ответ, словно пулю в лоб:

– Господин доктор хороший человек, ссочувствием к горю. Любочка-то несчастная в его кабинете с лестницы упала, онее и нашел.

«Он ее и убил!» – будто крикнул кто-то Лёле вухо.

Ай да доктор… ай да Петр Петрович… Неужелиправду говорят, будто убийцу тянет к своей жертве? Или это патологическаястрасть всякого творца – любоваться на дело рук своих… даже если это – смерть?

Ну ладно, Асан погиб из-за того, что попыталсяпомешать доктору. А Любочка в чем ему дорогу перешла? Судя по отзывам,обыкновенное травоядное…

Ох, да какое Лёле дело до всего этого? Она жетвердо решила для себя: знать ничего не знаю – и не хочу знать! Главное, чтодоктор в деревне все же был, но широкомасштабных поисков беглянки не объявил.То есть ей еще может повезти…

– Ищете, значит, кого-то? – повторилстароста, и Лёля спохватилась, что ее задумчивость подзатянулась. – Может,сгожусь помочь?

– Да, – кивнула Лёля. – Некотороевремя назад в усадьбе работала девушка – Юля ее зовут. Теперь она в деревнегде-то. Меня к ней послала Олеся – знаете, конечно, о ком речь! – просилакое-что передать.

Лёля похлопала себя по заднему кармануджинсов, однако там что-то ничего не шуршало. При этом она отлично помнила, чтоспрятала рисунок именно туда. Потеряла, что ли? Да ладно, не станут же ее обыскивать,требуя верительных грамот! А уж Юля ей как-нибудь поверит и без рисунка.

– Может, вас проводить, барышня? – стольже вкрадчиво предложил староста. – Идти далеко: на тот конец, а потом заречку. Там она и поселилась.

– Да ничего, спасибо, я уж как-нибудьсама, – затараторила Лёля. – Вы мне покажите дорогу – я найду.

– Никак невозможно, барышня, – согорчением покачал своей большой рыжей головой староста. – Невозможно мневас одну отпустить. Сами видите, какой у нас тут развеселый народишко. Уж лучшея вас провожу. Так оно надежней будет.

И зашагал к концу проулочка, наматывая на рукуволочившийся по земле конец кнута.

Лёле стало немного полегче оттого, что Ноздрюкне повел ее по улице, а пошел задами. Вдруг бы там встретился кто-нибудь,знающий о ее бегстве? Или доктор, к примеру, еще не ушел из деревни… Лучше так,огородами, огородами.

И опять словно толкнуло что-то в спину. Лёляоглянулась. Ого! Те трое тащатся следом! Не угомонились еще, смотри-ка. Развенаябедничать на них Ноздрюку? Да ладно, он же небось доведет ее до самогоЮлиного дома; эти, сексуально озабоченные, увидят, что ловить им тут нечего, иотвяжутся.

И вдруг сжалось сердце: а вдруг она сама, посвоей воле, в западню тащится? Неведомо – вдруг эта Юля какая-нибудь довереннаяперсона или просто подружка доктора? Вдруг он вообще сейчас у нее в гостях?Тогда что, выходит, Лёля сама себе яму вырыла?

Ой, ну что же делать? Кинуться наутек – в двасчета догонят, не Ноздрюк, так Геннастый со товарищи…