Лицо Виктории осветилось, словно внутри черепа вспыхнуламощная лампа.

— Это… это просто чудо!

— Я не забыл, — напомнил он. — Через парунедель, уже через недельку сможем рассказать гораздо больше. И даже сделать.Пока ничего не спрашивай, надо еще одно важное дело завершить. И как только,так сразу, хорошо?

Она смотрела жадными глазами. — Я буду считать минуты!

Мрак хмыкнул, минуты — это же целые века, тысячелетия, нотолько потянулся и сказал плотоядно:

— Что-то я давно ничего не едал вкусненького…

— Ты же вот только доел, — уличил Олег.

— А я, когда волнуюсь, всегда есть хочу, — сообщилМрак. — Рефлекс такой. Ты умный, даже объяснить как-то сумеешь.

Женщины переглянулись, Тигги с сияющей улыбкой сообщила, чтоузнала один великолепный рецепт, сейчас опробуют, утащила Викторию на кухню.

Мрак проводил их взглядом, сказал измученно:

— Знаешь, иногда смотрю на это… мать его, человечество,с которым столько нянчимся, и думаю…

— Да, — сказал Олег саркастически, — вот ужне представляю!

— Остришь? — удивился Мрак. — Надо отметитькрасным. Так вот думаю, а на фиг столько горбатимся с его спасением,охранением? Да и фиг с ними, теми, кому не захочется в зачеловеки!.. пусть мрутсебе. А то и помочь им, раздрызнуть всю планету в пыль! Мол, из прахаобразовалась, в прах и вернулась, все по Библии.

Олег ответил педантично таким скучным голосом, словно читалпо книге, да еще и водил пальцем по строчкам:

— Я так не делаю из простой осторожности: а вдруг в техостатках человечества, что останется в прошлом, есть что-то важное, чего несумели взять в будущее? А ты… ты потому, что на этой планете, как ты говоришь,слишком много зарыто наших друзей. И ты мечтаешь их когда-нибудь восстановить,чтобы хотя бы дожили свои прерванные жизни.

Мрак переспросил озадаченно:

— Да? А я вот не задумывался. Вроде бы оставляем впрошлом дерьмо, а людей берем в зачеловеки. Но почему-то и дерьма жалко. Вотуроды мы, да?

— Уроды, — согласился Олег. Подумал, сказалпедантично: — Наверное, осторожные мы. Даже не мы, а что-то в нас осторожноееще из древности. Потому и оставляем этих дикарей, даже собираемся охранять вкаком-нибудь заповеднике…

— …по имени Земля, — добавил в тон Мрак.

После обильного обеда, где женщины в самом деле блеснули,просто из кожи вон лезли, Олег, спасаясь от ужасных воспоминаний, с головойвлез в создание единой системы безопасности для всей планеты, исчез с острова,вместе с Яфетом разрабатывали трехуровневую концепцию защиты, а Мрак, напротив,углубился в проблему, которой раньше никогда не интересовался: взаимоотношениячеловека с Богом. Все-таки раньше это была чистая философия, тупенькая религия,вера слабых и нищих, а тут, как и в случае с воскрешением замороженных, чемближе, тем страньше и страньше.

Олег появлялся на мгновения, интересовался успехамиВиктории, снова исчезал. В его отсутствие Мрак позволил себе пустить сознаниеработать сразу в десятке направлений, стыдливо прикрылся щитом, наивнорассчитывая, что занятый делом Олег не заметит отступлений, зато за это время пересмотрелвсю религиозную литературу на всех языках и на всех континентах, разложил пополочкам, подытожил, затем смешал все и снова попытался разобраться заново.

Тигги и Виктория по его призыву соорудили грандиозный ужин,счастливые, что любые их прихоти исполняются полностью и без задержек: фрукты исвежее мясо появляются именно такие и столько, как они заказывают. Правда,Виктория этим фактом не ограничивалась, настойчиво добивалась объяснений, ноОлег заметил достаточно строго, что на него лесть и ритуальные танцы недействуют, а всякому овощу надо давать созреть.

Мрак потирал ладони, плотоядно посматривал на огромногожареного кабанчика посредине стола. Блестящая коричневая корочка покрывает сголовы до кончика хвоста, ставшего почти прозрачным, в двух местах лопнула,обнажая нежнейшее розовое мясо, оттуда вырываются струйки горячегоароматнейшего пара, сразу выступили капельки восхитительно сладкого сока.

— Олег с ума сойдет, — сказал он злорадно. —Давненько мы такого кабанчика не ели!.. давненько. А если честно, то вообщеникогда…

— А каких ели? — спросила Тигги игриво.

— Всяких, — отмахнулся Мрак. — Зажаренныхпрямо на костре, с обугленными боками, а в середине чаще всего недожаренное, ато и вовсе с кровью. Но мы радовались, других не знали. А это же просто чудо, ядаже не знаю, в каких чудо-печках готовили!

Виктория наблюдала за ним с такой интенсивностью, словно еепалец лежал на спусковой скобе.

— А почему ели так плохо приготовленных?

— По-другому не умели, — ответил Мрак. Встретил еепрямой взгляд, улыбнулся и повторил: — Не умели, Виктория.

— Никто?

Он подумал, улыбнулся коварно и умело поставленному вопросу.

— Виктория, я попробую уговорить Олега, что тебя можнопереводить на следующий уровень. Ему нужна такая же зануда, как он сам. Можетбыть, посмотрится в тебя и ужаснется, станет таким замечательным и простецким,как вот я.

Она покачала головой.

— Таким не надо. Но за помощь я бесконечно благодарна.Я не перестаю вас обоих мысленно благодарить, этот приемник в голове, который ямогу включать и выключать в любой момент…

— Но никогда не выключаешь? — спросил Мрак.

— Верно, — призналась она. — Просто приглушаюзвук. Я уже не могу жить без Интернета, как Тигги — без телевизора. Кроме того,Мрак…

— Что?

— Я обожаю работать!

Еще неделю Олег исчезал, Мрак чувствовал, что готовитсянечто серьезное, даже последняя война на планете, как ее назвал Олег, явнопокажется детской игрушкой, но сам по-прежнему занимался проблемой Бога,которым раньше никогда не интересовался, это Олег его поминает частенько, даЯфет вспоминает часто, с каким-то болезненным надрывом, в котором чувствуютсялюбовь и ненависть, злость и стремление как можно скорее добраться до него, толи чтобы высказать в глаза все, что о нем думает, то ли чтобы прильнуть кколеням.

Самым смешным в этой истории Мраку показалось то, что, хотьдоказать существование Бога невозможно, однако понятия о нем существуют у всехплемен, народов, наций и народностей. А самое удивительнее то, что понятие оБоге возникло на самых ранних стадия развития человека, и это единственныйслучай, когда логика развития: от простого к сложному — сработала наоборот,сперва открыли для себя Бога, а уж потом простенькие каменный топор и колесо.

Вообще религия, как он понял, появилась раньше культуры, чтотоже дивно и непонятно. Еще парадокс: все, что ему удалось раздобыть ипрочитать о Боге, — а это горы написанного, нарисованного, высеченного накамне, снятого на пленке! — получено от лохматых предков, вроде быслышавших речи пророков, лично говоривших с Богом, слышавших дивный глас в ночиили зревших объятый пламенем куст. Наука, культура и особенно техника ушли заэто время невообразимо далеко вперед, а вот религия какой была, такой иосталась. Собственно, она была и осталась основой человеческого мышления и творчества,от чего совсем уж можно обалдеть, никто не поймет и не поверит в нашетехнологическое время, но это так, от этого никуда не деться.