— За день мы вполне можем до нее добраться. Конечно,тогда я был совсем мал и не мог ходить быстро, как взрослый.

Белгарат кивнул, потом, заслонив глаза рукой, вгляделся вмаллорейские суда, движущиеся к берегу.

— Думаю, пора обрадовать остальных. Мы немноговыгадаем, пытаясь обороняться здесь от прорвы маллорейских матросов.

На то, чтобы упаковать еще не просохшую одежду и скудныйзапас провизии и погрузить все это на лошадей, у них ушел примерно час. Потомони один за другим покинули свое убежище и повели лошадей к подножию холма.Гарион заметил, что Эрионд оглянулся с выражением легкой грусти на лице, нототчас же взял себя в руки и решительно продолжил путь.

— Я знаю дорогу, — сказал Эрионд, — позвольтемне ехать впереди. — И, улыбнувшись, прибавил:

— Мой конь хочет поразмяться. — И пустил жеребца вгалоп.

— Весьма странный мальчик, — заметил Ургит, садясьв седло. — А что, он и вправду был знаком с Зедаром?

— О да, — ответил Шелк, — он знал дажеКтучика. — И, бросив искоса взгляд на Полгару, добавил: — Он всюжизнь провел в обществе весьма странных людей, посему его необычность вполнепонятна и объяснима.

Сквозь толщу туч кое-где уже проглядывало голубое небо и наземлю струились потоки яркого утреннего солнца. Ветер присмирел, превратившисьв почти ласковый бриз. Путники ехали крупной рысью вслед за Эриондом и еговеликолепным конем.

Сенедра, облаченная в одну из туник Эрионда и плотнооблегающие теплые шерстяные рейтузы, пристроилась рядом с Гарионом.

— Мне очень нравится твой утренний туалет, моякоролева, — усмехнулся он.

— Все мои платья совсем мокрые, — ответила она.Потом замолчала и личико ее посерьезнело. — Все складывается далеко нелучшим образом, правда, Гарион? Ведь мы возлагали столько надежд на этоткорабль.

— Не знаю, не знаю. Мы сэкономили массу времени, к томуже миновали почти всю зону военных действий. А раз так, то возможно, намудастся отыскать еще корабль. Думаю, мы ничего не потеряли.

— Но ничего и не выиграли.

— Пока трудно сказать.

Она вздохнула и замолчала.

Около полудня они доехали до дороги, повернули на восток иза остаток дня проделали немалый путь. Не похоже было, что по этой дорогекто-либо ездил — скорее всего ею уже долгое время никто не пользовался, но Шелктем не менее ехал впереди в качестве разведчика. Заночевали они в густыхзарослях ивняка при дороге — там легко было натянуть палатки. Ужин в тот вечерсостоял из бобов и свинины, что весьма огорчило Ургита.

— Отдал бы все сейчас за ломоть говядины, —жалобно говорил он, — даже дурно приготовленной, вроде той, что подают водворце Дроим.

— Не желаете ли тарелочку травяного бульона, вашевеличество? — дерзко оборвала его Прала. — А может, предпочтетедобрую порцию жареной ивовой коры?

Он бросил на девушку суровый взор, потом повернулся кГариону.

— Скажи мне, долго ли вы с друзьями намереваетесьпробыть в Хтол-Мургосе?

— Да не очень. А что?

— Понимаешь, у западных дам есть преотвратная тяга кнезависимости и прискорбная привычка высказывать все напрямик и без обиняков. Ия нахожу, что их влияние на неокрепшие души и умы особо впечатлительных юныхдев может сильно повредить последним. — И тут, вдруг осознав, что явнозарапортовался, он опасливо покосился в сторону Полгары. — Я не имелнамерения оскорбить кого бы то ни было, госпожа! Это просто старинный мургскийпредрассудок.

— Понимаю, — спокойно ответила Полгара.

Белгарат отставил в сторону тарелку и поглядел на Шелка.

— Ты весь день ехал впереди нас. Не видел личего-нибудь подозрительного?

— Только стадо довольно крупных оленей, идущее насевер, — ответил маленький человечек, — но слишком далеко, стрелою ихбыло не достать.

— Что у тебя на уме, отец? — спросила Полгара.

— Нам необходимо свежее мясо, — ответил Белгарат,поднимаясь на ноги. — На тухлой свинине и бобах мы далеко не уедем. —Он выступил из ярко освещенного круга вокруг костра и, сощурившись, поглядел напосеребренные лунным светом облака, сквозь которые кое-где виднелисьзвезды. — Прекрасная ночь для охоты! А ты как думаешь?

На губах Полгары заиграла таинственная усмешка. Она тожевстала.

— Думаешь, ты все еще способен на подвиги, Старый Волк?

— Думаю, вполне, — ласково ответил он. —Пошли, Гарион. Нужно отойти подальше от лошадей.

— Что они собираются делать? — спросил Ургит уШелка.

— Но тебе ведь не так уж и хочется это знать, а,братец? Уверяю тебя, ты вовсе не хочешь этого знать.

Луна серебрила колышущуюся на ветру траву таинственнымсветом. Ноздри Гариона наполнили пряные запахи степи — обоняние его вдруг резкообострилось.

Он легко бежал крупной рысью рядом с огромным серебристымволком, а прямо над их головами парила, словно призрак, снежная сова. Какхорошо было бежать вот так — ветер ласкал пушистый мех, а острые когтивонзались в мягкую землю. Они бесшумно скользили по степной траве, совершаядревнейший в мире Охотничий обряд.

Они спугнули стадо похожих на оленей животных, подняв их стравяных постелей, и погнали через холмы. И вот, когда перепуганные оленипрыгали через полноводный после недавнего дождя ручей, старый самец,задохнувшийся от бешеной гонки, оступился и рухнул вниз. Брызги полетели во всестороны, но животное упало на береговую твердь, рога его глубоко вонзились вземлю, а неестественно вывернутая шея явно сломалась при падении.

Не долго думая, Гарион прыгнул прямо в поток, быстропереплыл его и, крепко схватив мертвого оленя за переднюю ногу, быстро вытащилеще теплое тело на берег, чтобы его не унесло течением.

Белгарат и Полгара, уже в прежнем своем обличье, подошли кнему так спокойно, словно просто вышли перед сном подышать свежим воздухом.

— Не правда ли, он великолепен? — отметилаПолгара.

— Неплох, — подтвердил Белгарат. Потом достализ-за пояса нож и проверил большим пальцем остроту лезвия. — Надоосвежевать тушу. Почему бы тебе не вернуться в лагерь? Пусть Дарник возьметлошадь и едет сюда.

— Хорошо, отец, — согласилась она. И вот уже сова,блеснув оперением в лунном свете, удалилась прочь, паря на бесшумных крыльях.