Жрец?!

— Это…, — замолкаю, пытаясь подобрать слова.

— Обещанный сюрприз, — смеётся Джаред, — видишь ли, наша свадьба в Лоусоне прошла слишком… сумбурно.

Ох… сумбурно, это мягко сказано! Ведь её организацией занимались неугомонные фениксы!

Не то, чтобы я именно об этом мечтала, но, когда Сай искренне предложил свою помощь, не смогла отказать, дабы не обидеть старого друга.

В итоге, праздновали мы в отделении…

Нет, всё прошло замечательно, но так хаотично… бесконечная череда поздравлений, горы праздничных летунов, торжественный залп из… револьверов. Джаспер Дудль, со смехом сжигающий моё досье…

Наша свадьба была такой же безумной, как и работа в отделении, но видят Старые Боги, я ни о чём ни жалела!

— Хочу провести ещё один обряд, только для нас двоих, — продолжает ястреб.

— Нужно ещё два свидетеля, — напоминает жрец.

— Они у вас есть, — тут же нашёлся Варди. — Я и Родерик с радостью поучаствуем!

К моему удивлению жрец не теряется и почтительно кланяется паучку и феньку:

— Да будет так, перед пустыней все равны.

— Флоренс…

Фло… перед поездкой в пустыню я окончательно порвала с прошлым. И теперь, даже родители называли меня Флоренс, чтобы не запутаться и не проколоться случайно. Пусть с мафией покончено, но меня до сих пор могут искать вампиры, интересовавшиеся старыми экспериментами. Да и мало ли, сколько ещё в Лоусоне безумцев?

Для прессы и общественности талантливый артефактор, Эстелия Вэйзо погибла при взрыве в лаборатории. Пусть так и остаётся. Не стоит воскрешать прошлое.

Нужно жить настоящим и… будущим.

— Флоренс, — Джаред берёт меня за руки, целует кончики пальцев, — ты согласна снова выйти за меня замуж?

— Согласна! И даже если в сотый раз спросишь, всё равно соглашусь!

— Тогда нужно поторопиться, — смеётся ястреб, утягивая меня за собой. — По традиции, в пустыне все судьбоносные решения принимаются на рассвете.

Ах, да… древняя и такая красивая традиция. Здесь верят, что судьба рождается с первыми лучами солнца, и дается возможность каждый день что-то менять в своей жизни.

Мы идём вслед за жрецом, поднимаясь на вершину дюны. Вслед за нами бежит Родерик, а малыш Варди сидит на холке нового друга. Лапки паучка не приспособлены для бега по песку и теперь он ездит по пустыне верхом на феньке.

— Не передумали? — уточняет жрец.

— Нет, — одновременно отвечаем я и Джаред.

Мужчина усмехается и хлопает в ладоши. А дюна словно… оживает… и по песку проходит мелкая рябь, напоминающая морскую волну, а через миг пустыню заливает ослепительным золотым светом…

Магические огни сплетаются с лучами рассветного солнца, перекрещиваются, танцуют, извиваясь словно пламя костра…

И вот на ладонь жреца падают два тонких колечка. Совсем простых на вид. Без единого камня и резьбы. Но я знаю, что внутри каждого прячется надпись «судьба рождается на рассвете».

— Шайнар Джаред, — нараспев произносит жрец, — вы готовы связать свою судьбу с шайнарой Флоренс, и делить с ней все рассветы и закаты, до последнего удара сердца?

— Готов! — Джаред берёт с ладони бедуина кольцо и надевает его на мой палец.

Обручальный артефакт вспыхивает алым, а маг продолжает обряд.

— Шайнара Флоренс, — нараспев произносит жрец, — вы готовы связать свою судьбу с шайнаром Джаредом, и делить с ним все рассветы и закаты, до последнего удара сердца?

— Готова! Жрец протягивает мне второе кольцо и я, не колеблясь ни мгновения, надеваю его на палец Джареду.

— Пустыня услышала ваши клятвы! — вокруг нас пляшут алые и золотые искры, а позади торжественно подвывает фенёк. — Отныне и до последнего удара сердца, вы связаны одной судьбой!

Отныне и до последнего удара сердца…

— Люблю тебя, — шепчет Джаред.

— Люблю, — повторяю эхом, тону в изумрудных глазах любимого, растворяюсь в его голосе и тепле родных рук.

Отныне и до последнего удара сердца…

Мы живы, мы вместе… мы отстояли право на своё счастье. А о большем нельзя и мечтать!

* * *

*Шайнар и шайнара — почтительное обращение, используемое жителями Ассаванской пустыни.

Конец