Несколько секунд висит тишина, я чувствую, что Ашш меня разглядывает, сама же я сверлю взглядом стол и опустевшее кресло, в котором сидел явно проигравший в разговоре принц. У меня нет никакого желания смотреть сейчас на своего Господина.

– Ика, – насмешливо, но удивительно мягко говорит Ашш, – ты играешь почти так же плохо, как Ондэл. Я даже не знаю, кто из вас больше и неправильнее додумал и обнажил больше уязвимых мест. Так нельзя, Ика.

Я ловлю начавшую вдруг самовольно расползаться шнуровку на рубашке и посылаю Ашш-Ольгару укоризненный взгляд. Он отвечает мне невозмутимым взглядом и продолжает:

– Ондэлу следовало бы ответить, что решил он это хотя бы с того, что я, как идиот, всюду таскаю тебя с собой. Раз уж он решил к тебе апеллировать. И я уж молчу о том, что ему следовало бы уточнить, что я имею в виду, поставив Мириславу на карту, а не пытаться любыми средствами перетащить к себе, как можно скорее. Разве я говорил что-то о женитьбе?

Мне нечего возразить, логически всё верно, Ашш и в самом деле не сказал ничего. Но почему-то очень хочется забыть о всякой субординации и как следует стукнуть Его Императорское Величество. Полагаю, принц даже предоставит мне политическое убежище, если что…

Впрочем, это и в самом деле неплохой урок. И я даже, пожалуй, попробую применить его на практике.

– Как получить отставку из стражи? – очень серьёзно и грустно спрашиваю у него.

Ашш чуть усмехается, мне почему-то кажется, что одобрительно, и отвечает:

– Написать прошение.

Я беру бумагу, перо, и, гадая, насколько далеко мне хватит смелости зайти, произношу:

– В какой форме?

– В произвольной.

Под внимательным взглядом Ашша я составляю прошение. В связи с неспособностью оправдать оказанное мне Высочайшее доверие. Не ставлю только подпись и дату. Протягиваю ему.

– Так подойдёт?

– Да, так подойдёт, – соглашается он, с интересом наблюдая, что же я сделаю дальше.

И я… ставлю дату и подпись. Кладу на стол перед ним. Теперь это настоящее прошение, и решение Ашша по нему будет настоящим. Я действительно не умею играть, и что хуже – не умею останавливаться.

Он рассматривает бумагу, затем поднимает на меня совершенно чужой и холодный взгляд и говорит:

– Не вижу препятствий…

Не знаю, на что я рассчитывала, но успеваю испытать самый настоящий ужас при мысли, что сейчас он подпишет, несмотря на кваррну – как знать, может быть, с кваррной уже всё решено, не зря же Ашш снился мне несколько ночей подряд… Подпишет, и мне придётся встать и моментально выйти в эту дверь, и я больше никогда не увижу его так близко, у меня не будет шанса к нему прикоснуться, и....

– …чтобы отказать! – заканчивает Ашш.

И бумага перед ним рассыпается в пыль. Позывы к рукоприкладству становятся почти непреодолимыми.

– Ашшшшшшш! – я легко могла бы сойти за настоящую змею.

– Ика?

Я делаю несколько очень глубоких и медленных вдохов. И спрашиваю уже без всякой игры:

– Что со мной будет?

– С тобой всё будет хорошо, – отзывается он. Кажется, тоже совершенно серьёзно. – Я найду способ, как вас разделить: тебя и кваррну.

У меня не поворачивается язык спросить – а что, если нас не разделять. Может быть, я могла бы их просто отпустить? Правда, вот беда, я ничего не чувствую, никаких способностей, никакой «ниточки», ведущей к тому, что я видела тогда в камне, и если бы Ашш с Шаргреном не утверждали в один голос, что кваррна где-то во мне, я бы решила, что её в принципе больше нет.

Ужин похож на фарс. По крайней мере, для меня. Во-первых, все старательно делают вид, что Арислава нет, ибо ему просто нездоровится. А вовсе не потому, что его незадолго до ужина навестил Ашш-Ольгар. Во-вторых, Мирислава глядит не то что королевой, императрицей! Не знаю, успел ли это расстроенный Ондэл что-то обронить, или же в её картине мира иначе просто не бывает, но она в непоколебимой уверенности, что Император здесь ради неё. Она бросает на него такие взгляды, словно он уже раз пять предложил ей руку и сердце, и теперь она выбирает момент, чтобы осчастливить его долгожданным «да!». Правда, картину идиллии немного портит сам Ашш, не только не торопящийся падать к ногам княжны, но и вовсю ухаживающий за своей любовницей-стражницей. И княжна не выдерживает.

– Ашш, – кокетливо говорит она. – Скажи, а почему Ика до сих пор простая стражница? Неужели не за что пожаловать ей чин хоть немного получше? Неужели у неё настолько нет… талантов?

Я чувствую, что Ашш-Ольгар бросает на меня быстрый взгляд, но тут Мирислава знатно промахнулась. Чин генерала – последнее, чего бы мне хотелось. А что касается всего остального… Ашш уже пожаловал мне титул, и имение дес Аблес грозился отдать… чего ещё может желать очередная любовница Его Величества? Не ответной же любви, в самом деле.

– Когда я изучал историю, – говорит мой Господин, выдержав паузу, – меня всегда удивляло, как Кайерское княжество проиграло Аррагарскую кампанию в позапрошлом веке. Теперь я начинаю понимать…

Ондэл как-то подозрительно покашливает и торопится перевести тему. Впрочем, не очень успешно. Княжна не унимается, ей непременно надо быть в центре внимания. Но теперь она обращается ко мне.

– Ика, не расстраивайся, Ашш – он всегда такой со своими женщинами. К сожалению, он совершенно не ценит своих… фавориток. Мне жаль… хотя ты, наверное, привыкла… Но я вот даже не представляю, каково это – когда мужчина тебя не любит и не уважает!

Она снова переводит взгляд на моего Господина и включает кокетство:

– Ашш, нельзя так! Уступи Ику мне, я буду с ней обращаться куда лучше!

И глазки ему строит.

– И почему я должен уступать кому-то свою любимую …стражницу? – немного лениво интересуется мой Господин.

– Она мне нравится, мы с ней подружились, – спокойно врёт княжна.

– Мне тоже нравится, – Ашш одаривает меня выразительным взглядом. – И мы тоже, можно сказать, подружились.

– Ну, Ашш… – опускает глаза Мирислава, поправляя изящный золотой локон. И шепчет так, чтобы все слышали. – В качестве свадебного подарка!

– В качестве свадебного подарка я могу предложить тебе разве что жизнь отца и брата, – отрезает Император. – Жизнь, но не свободу. И это более чем щедрый дар, учитывая предысторию.

Мирислава не сразу осознаёт сказанное. По мере осознания сначала бледнеет, а затем на её лице расцветает гневный румянец – всё же она невероятно красива, эта княжна. И в ярости особенно – она вскакивает и, глядя на Ашша сверху вниз, начинает выговаривать:

– Если ты тронешь мою семью, я никогда за тебя не выйду! Я не позволю тебе и пальцем к себе притронуться! Да как ты…

– Сядь, – вроде бы тихо говорит Ашш, но Мирислава моментально замолкает и садится. Мне вот вообще хочется спрятаться под стол, и плевать, что это несолидно, от Императора веет жутью, с ним невозможно спорить, с ним страшно быть рядом. – У тебя выбор между плахой и браком, Мирислава. Был.