армейские офицеры, а возглавлял руководитель Афинского университета Спиридон Ламброс, всегда игравший важную роль в деле пропаганды мечтаний о великой Греции. Осенью 1896 г. это общество призывало короля испытать силы страны в борьбе с османами. Для такого испытания существовали две очевидные площадки. Одной из них был Крит, лишь недавно пострадавший от яростных столкновений грекоправославных жителей с проосманскими мусульманами. Предпринятые султаном и объединением европейских держав попытки взять ситуацию под контроль успеха не принесли. Второй площадкой была территория, расположенная непосредственно к северу от королевства, – османская Македония, в которой вызывало тревогу постоянное усиление вражды между общинами, выступавшими за греков и за болгар (принадлежность каждого населенного пункта к той или другой стороне формально определялась тем, какому епископу он подчинялся).

С 1878 г. считалось, что Крит существует в обеспеченном международными гарантиями режиме, сочетавшем формальный суверенитет Османской империи с весьма широкой автономией. В течение всех 1880-х гг. представители османов на острове отказывали греческому населению в правах, которые давал этот режим, что неоднократно приводило к восстаниям. В 1894 г. османы назначили наместником грека, что привело в ярость мусульманское население. К началу 1897 г. межобщинный конфликт между православными греками (желавшими объединения с Грецией) и мусульманами вспыхнул с новой силой; был подожжен христианский квартал портового города Ханьи. Военные флотилии европейских держав патрулировали окрестные воды, время от времени предпринимая попытки подавить стычки.

Все это довело патриотический, интервенционистский пыл в Афинах до точки кипения. 12 февраля 1897 г. небольшой отряд греческого военно-морского флота под командованием принца Георга подошел к острову, но международная армада не позволила грекам высадиться. Два дня спустя предприимчивый греческий полковник Тимолеон Васос все же вышел на берег с парой батальонов и объявил остров греческим. В течение недели греки разбили четырехтысячные османские силы, но иностранные державы потребовали, чтобы они не приближались к Ханье. Порт был оккупирован европейскими странами, которые пытались сдерживать обе стороны: в какой-то момент они обстреливали позиции греческих мятежников, но в то же время обещали не допустить подхода подкреплений с османской стороны. Многие греки пришли к выводу, что рано или поздно иностранцам надоест заниматься регулированием конфликта на Крите, и тогда остров перейдет под контроль греческой стороны.

К началу апреля правительство – как и многие другие греческие правительства – оказалось между двух огней: международное сообщество требовало от него сдержанности на всех фронтах, а изнутри страны его побуждали к более активным действиям. В начале апреля Греция объявила войну Османской империи, и греческие войска двинулись на север. Конфликт продолжался чуть более месяца и закончился катастрофой. Пока Греция и ее столица пользовались благами немецкой эстетики, османская армия привлекала немецких офицеров для перевооружения и переобучения. Османам удалось вынудить разбитые греческие силы отступить далеко вглубь территории страны. Были взяты порт Волос и город Лариса. Турки заняли все фессалийские сельскохозяйственные земли, перешедшие Греции в результате международного урегулирования 1881 г. В конце концов Грецию спасла дипломатия великих держав. Султана убедили остановить наступление и удовольствоваться лишь малыми территориальными приобретениями за счет Греции в обмен на крупную денежную компенсацию. Державы должны были гарантировать султану ее выплату, а затем взыскать деньги с Греции при помощи Международной финансовой комиссии, которая практически захватила управление экономикой королевства – приблизительно так же, как назойливая «тройка» бюрократов Европейского союза и Международного валютного фонда[185] при неплатежеспособности Греции в 2010 г. Исход войны был чрезвычайно унизительным. Он стал единственным по-настоящему темным пятном в истории успешной в других отношениях деятельности короля Георга I в качестве национального лидера и повредил репутации его сына, наследного принца Константина.

Кроме того, вся эта катастрофа повредила и шансам маленького Греческого королевства с его маленькой, но пышной столицей стать настоящим центром греческого мира. В других местах греки процветали. В начале XX в. Стамбул населяло более 200 000 греков, что соответствовало приблизительно четверти всего населения города. В османской административной провинции Айдын, в которой находится важный торговый порт Смирна (Измир), было 300 000 греков, а общая численность населения провинции составляла 1,2 миллиона человек. В этот период многие подданные королевства эмигрировали – не только в Новый Свет, но и в процветающие города Османской империи, где трудились и богатели столь многие их соотечественники.

В первые годы XX в. внимание Афин было в значительной степени сосредоточено на еще более кровавой борьбе греков, болгар и османских властей за будущее Македонии. Как и на Крите, европейские державы старались добиться умиротворения, предлагая автономию под номинальным суверенитетом Османской империи. Но ни одна из этих держав не действовала бескорыстно; у каждой были свои задачи и свои расчеты относительно будущего османских земель. Тем временем по меньшей мере некоторые представители греческой элиты пришли к выводу, что главная угроза эллинизму исходит не от османов, а от славянской экспансии. Они решили, что следует не пытаться захватывать османские территории, а сосредоточить усилия на максимальном усилении греческого влияния внутри Османской империи – причем в финансовом аспекте это влияние уже было весьма сильным. Болгарской стороне борьбы за Македонию иногда казалось, что османы и греки действуют в негласном союзе.

В более общих чертах можно сказать, что начиная с первых лет XX в. в геополитических событиях на Балканах действовали две несовпадающие тенденции. У каждой из них были свои сторонники как в Афинах, так и в более широком эллинистическом мире. Одной из них было стремление к преобразованию и переустройству международного равновесия между великими космополитическими империями, в особенности в отношении Османской. Второй тенденцией было более узкое националистическое движение, стремившееся к отстаиванию интересов одного народа за счет всех остальных.

В 1908 г. эти тенденции еще находились в состоянии шаткого равновесия. В начале года было основано тайное и могущественное греческое движение, ставившее своей целью увеличение политического и культурного веса внутри Османской империи, особенно в Стамбуле и на все еще принадлежавших османам Балканах. Хотя у него были некоторые высокопоставленные сторонники в Афинах, успех того движения означал бы крах надежд на превращение Афин в главный центр и точку отсчета для греков всего мира. Константинополь – уже не в первый раз – затмил бы Афины. Одним из основателей движения был греческий консул в Стамбуле Ион Драгумис, другим – армейский офицер Атанасиос Сулиотис-Николаидес, любивший выполнять деликатные дипломатические поручения. Члены так называемой Константинопольской организации проходили тщательный отбор и ритуал посвящения, в ходе которого с них брали обет хранить тайну организации. Вскоре они создали сеть, весьма эффективно работавшую по всему региону. Она призывала членов греческой общины Стамбула отстаивать свои интересы путем бойкота болгарских магазинов и предприятий и отдавать детей в греческие, а не католические (как делали некоторые) школы. Движение стало господствующей силой в среде стамбульских греков и положило конец бесконечным междоусобным ссорам этой