Он погладил меня по волосам, будто я все еще больна, новстревоженный взгляд он бросил на Ричарда.

– Я не собирался бежать, – сказал Ричард. – Язнал, кто ты, кто такие вы оба.

Он взглянул на Ашера, стоящего возле кровати.

Ашер положил руку на плечо Жан-Клоду, и слишком сразу послевоспоминаний было видеть, как они трогают друг друга. Хотя на этот развоспоминания Жан-Клода не хлынули, мне просто пришлось пробиваться сквозьсознание, что часть этих воспоминаний со мной осталась.

Ричард дернулся, как от пощечины, и я поняла, что не толькосо мной.

– Натэниел! – заорал Мика.

Я огляделась в поисках Натэниела и не увидела его. Мика лежална полу. Я попыталась сесть, Ричард мне помог. Жан-Клод уже обошел кровать исклонился рядом с Микой, над Натэниелом. Тот снова был человеком, и красота еговолос раскинулась вокруг тела. Он не шевелился.

Я выкрикнула его имя, потянулась к нему – не руками, носилой. Он дышал, но сердце его запиналось, будто забыло, как нужно биться.

– Натэниел! – крикнула я.

Вдруг Жан-Клод появился рядом с кроватью.

– Натэниел пытается удержать Дамиана в живых, но незнает, как. Ты должна напитать их энергией, ma petite, немедленно.

– Или что? – спросила я, наклоняясь к собственнойруке, мертвой хваткой сжавшей запястье Ричарда.

– Или они умрут, – ответил Жан-Клод.

Я уставилась на него, потому что ему поверила, но кормитьardeur – это означало секс, а никогда в жизни еще мне его не хотелось меньше,чем сейчас.

Ричард сказал:

– Кормись, Анита, ты должна кормиться.

Я посмотрела на него:

– Хочешь помочь?

Он покачал головой:

– Нет, не я. У меня не настолько хорошая концентрация.

Панику перерезал голос Жан-Клода:

– Реквием, это твой час. – Он посмотрел наменя. – Если ты будешь противиться, они умрут. Убери щиты, дай его силевзять себя. Пусть он пробудит в тебе ardeur – и питайся.

Вдруг передо мной оказалась грудь, украшенная колотымиранами. Я смотрела в глаза Реквиема, прозрачно-синие, почти до боли яркие. Онвзметнул свою силу, но я не почувствовала ничего. Он пополз по кровати – а я незаметила. Снова меня охватила паника, но уже по другой причине. Несколько минутназад я хотела остаться одна, чтобы снова была только я, но ведь я же не этоимела в виду. Я взмолилась про себя, что не это имела в виду, – будто моямысль была виновата в этом новом несчастье.

Я все еще прижималась к Ричарду, и Реквиему пришлось взятьменя за руки выше локтей и вытащить из его объятий. Пальцы Ричарда скользнулипо мне, и потерю его прикосновения я ощутила как удар. Как зверек, котороговырвали из гнезда и бросили в центр бури. Буря эта была из мяса и костей, и еще– глаз, пылающих, как пылал бы океан, если бы мог загореться.

Голос Жан-Клода шепнул мне:

– Отпусти, ma petite, отпусти, или все погибло.

Я отпустила. Отпустила. Отпустила – и рухнула в глубину глазцвета морской воды, глубокой, прозрачной и холодной, где синяя тьма светитсяфосфоресцирующим огнем, освещая спины созданий, никогда не видевших дня.

Я плыла в холодной пустоте с тусклым светом, и голос шепталмне, и это не был голос Жан-Клода, это был Натэниел. Он не звал на помощь, онне упрекал меня, он шептал: «Люблю тебя». Эти слова эхом отдались в пустоте, ия пошла за ними, вверх, вверх сквозь холодный мрак. Холод – не то, что намнужно, он не поддержит в нем жизнь. Нужен был жар.

Я вырвалась на поверхность из взгляда Реквиема, выпала изсилы, которую позволила ему испытать. Выпала из его глаз, задыхаясь, ловя ртомвоздух. Я не отпустила бы Натэниела, даже если бы ушла вместе с ним. Япотянулась к нему, ощутила, как замедляется биение его сердца. В груди саднилоот необходимости вдохнуть.

Глядя в горящие глаза Реквиема, я прошептала:

– Помоги нам.

Он повернулся к Жан-Клоду:

– Я не могу ее взломать, не могу пробиться!

В прошлый раз, когда он применил ко мне свою силу, этозаняло время, а времени у нас не было. Он не мог подчинить меня, но я егокогда-то подчинила. Могу я вызвать его силу, включить ее? Я взмолилась,взмолилась о помощи, и прошептала:

– Реквием!

Мой голос отдался в комнате, и пылающие глаза обратились комне.

У меня воздуху не хватало сказать вслух, чего я хочу. Яповалилась на кровать, и только его руки меня удержали. Я знала, чего я хочу,что нужно мне. Я желала этого, приказывала это, и этот приказ вбила в Реквиема.Слов у меня не оставалось, и бессловесной жаждой наполнила я его. Эта жаждазапылала жаром по моему телу, сбросила меня с кровати, заставила судорожнодышать. Вдруг все тело раздуло потребностью, влага закапала между моих ног.Грудь ныла – так жаждала она прикосновения, и на эту жаждущую боль откликнулся,просыпаясь, ardeur, и я обрадовалась ему, приняла его. Дверь своегосамоконтроля я высадила толчком, и плевать мне было, куда она упадет.

Первыми нашел мои губы рот Жан-Клода. Я знала его вкус дажес закрытыми глазами. Он отдался на волю ardeur'а, и я питалась энергией от егопоцелуя, питалась в приливе, затопившем все мое тело, в щекочущем потоке энергии.Сотни раз кормила я ardeur, но никогда еще такого не было.

Он оторвался от поцелуя, глаза заполнил полночный огонь.

– Как ты?

Я пыталась подумать, но мешал бьющийся во всем теле пульс. Янакормила ardeur, но разбухшая жажда в теле не ушла. Попыталась нащупатьэнергию Натэниела – он еще был здесь, еще был жив. Далекая, как сон, дрожалаискра Дамиана пламенем спички на ветру.

– Еще, – шепнула я. – Еще надо.

Он кивнул.

– Я тебе дал достаточно, чтобы вернуть тебя кнам. – Он отодвинулся, я попыталась удержать его. – Non, ma petite,теперь тебе нужна пища. – Я удерживала его за шею, и он протянул руку всторону, привлек Реквиема ближе. – Когда ты помогла ему пробудить голод втебе, ты пробудила голод и в нем. Отвергнешь ли ты его?

Я нахмурилась, думать было трудно. И я прошептала:«Нет», – но сама не очень поняла, что это значило: нет, я его не отвергну,или какое-то другое «нет» чему-то другому?

Ладонь Реквиема погладила мою голую руку, и от одного этогоприкосновения у меня запрокинулась голова, веки зажмурились, дрожа. Я знала,откуда пришел этот мой голод, чувствовала вкус его на языке, ощущала вкус егоголода.

Жан-Клод отодвинулся прочь, и надо мной оказался Реквием.Такой одинокий, что сердце выворачивало. Так долго одинокий. Ardeur можнопитать сексом, но дар ardeur'а больше этого. Иногда он позволяет видетьпартнера насквозь, видеть его самые сильные желания, то, что ему нужнее всего –и предложить ему это. Предложить желание его сердца, и иногда даже дать именното, что обещаешь.