Дейл мрачно улыбается:

— Считай, у тебя полчаса. Как минимум.

— Отлично. И пленка с записью разговора с Рыбаком по линии911. Она у тебя?

— Вместе с остальными материалами мы передали ее Брауну иБлэку. Патрульный УПВ забрал все во второй половине дня.

— Дейл, нет!

— Не волнуйся, дружище. Копия в моем столе.

Джек хлопает его по плечу:

— Не надо меня так пугать.

— Извини, — отвечает Дейл, думая: «Видя, как ты выходил ктолпе, я никогда не поверю, что тебя можно чем-то напугать».

Поднимаясь по лестнице, Джек вспоминает слова Спиди о том,что оставленным в ванной он сможет воспользоваться дважды… но цветы он отдалТэнзи Френо. Черт. Потом он складывает ладони лодочкой, подносит к носу,вдыхает и улыбается.

Может, все-таки сможет воспользоваться дважды.

Джордж Поттер сидит на койке в третьей от двери камере,которые выстроились вдоль пропахшего мочой и дезинфицирующими средствамикоридора. Смотрит на забранное решеткой окно, которое выходит на автостоянку,где только что бурлила толпа, да и теперь полно людей. На звук приближающихсяшагов Джека он не оборачивается.

По пути к камере Джек проходит две таблички. На однойнадпись: «ОДИН ЗВОНОК ОЗНАЧАЕТ ОДИН ЗВОНОК». На второй — «УТРЕННЯЯ ПОВЕРКА ВСЕМЬ ЧАСОВ, ВЕЧЕРНЯЯ — В ВОСЕМЬ». Под табличками — запылившийся фонтанчик спитьевой водой и древний огнетушитель, над которым какой-то остряк повесилбирку с надписью: «ВЕСЕЛЯЩИЙ ГАЗ».

Джек добирается до нужной ему камеры и ключом от дома стучитпо решетке. Поттер наконец-то отворачивается от окна.

Джек, все еще сохраняя гипертрофированную остроту чувств,дарованную «прилипшим» к ладоням ароматом цветов из Долин, с одного взглядаузнает всю правду о сидящем перед ним человеке. Она читается в запавших глазахи темных мешках под ними, провалившихся щеках, вздувшихся на висках венах,заострившемся носе.

— Привет, мистер Поттер, — здоровается он. — Я хочупоговорить с вами, но нам надо спешить.

— Они приходили за мной, — отмечает Поттер.

— Да.

— Может, вам следовало выдать меня им. Еще три-четыремесяца, и я все равно выйду из игры.

В нагрудном кармане рубашки Джека лежит магнитныйключ-карточка, которую ему дал Дейл, и Джек открывает им замок. Тут же начинаеттрезвонить звонок. Как только Джек вынимает карточку из щели, трезвонпрекращается. Джек знает, что в дежурной части над табличкой с надписью «КПЗ №3» сейчас горит янтарная лампочка.

Он входит в камеру, садится на койку. Связку ключей он убралв карман, чтобы металлический запах не забивал аромата лилий.

— Где он у вас угнездился?

Не спрашивая, откуда Джек узнал об этом, Поттер поднимаетруку, кисть большая, плотницкая, и касается живота.

— Началось с желудка. Пять лет назад. Я принимал таблетки иделал уколы, как послушный мальчик. В Ла Ривьере. Но эта гадость… онарасползается повсюду. Забирается в самые дальние уголки. Однажды я проблевалсяв собственной кровати, даже не зная об этом. Проснулся утром с блевотиной,подсыхающей на груди. Ты что-нибудь об этом знаешь, сынок?

— У моей матери был рак, — отвечает Джек. — Тогда мне былодвенадцать. Потом она выздоровела.

— Прожила еще пять лет?

— Больше.

— Ей повезло, — вздыхает Поттер. — Но потом она умерла?

Джек кивает.

Кивает и Поттер. Они еще не друзья, но дело идет к этому.

Таков уж подход Джека. Как прежде, так и теперь.

— Это дерьмо проникает внутрь и выжидает. По-моему,полностью избавиться он него невозможно. Во всяком случае, уколы бесполезны.Таблетки тоже. Кроме болеутоляющих. Я приехал сюда умирать.

— Почему? — Знать это Джеку не нужно, время на исходе, нотак уж он ведет допрос и не собирается отступать от своих принципов из-за того,что пара не слишком умных детективов из полицейского управления Висконсина ждутвнизу, чтобы забрать человека, которого он допрашивает. Дейлу придется найтиспособ задержать их, вот и все дела.

— Красивый небольшой городок. И река мне нравится. Я каждыйдень гуляю по берегу. Люблю смотреть, как солнечные лучи отражаются в воде.Иногда думаю о прежней работе… в Висконсине, Миннесоте, Иллинойсе… иногда ни очем не думаю. Просто сижу на берегу и наслаждаюсь покоем.

— А чем вы занимались, мистер Поттер?

— Начинал плотником, совсем как Иисус. Стал строителем,почувствовал, что способен на большее. Когда такое происходит со строителем, онназывает себя подрядчиком. Я заработал тридцать четыре миллиона долларов, ездилна «кадиллаке», содержал любовницу, которая ублажала меня по пятницам. Оченьмилую молодую женщину. Никаких проблем не возникало. Потом все потерял. О чемжалею, так это о «кадиллаке». Больше, чем о женщине. Наконец, получив приговор,приехал сюда.

Он смотрит на Джека.

— Знаешь, о чем я, случается, думаю? Френч-Лэндинг ближе клучшему миру, тому, где все приятно глазу и хорошо пахнет. Может, где люди тожеведут себя лучше. С местными я не общаюсь, я не из тех, кто легко заводитдрузей, но это не значит, что я ничего не воспринимаю. Мне даже пришла в головумысль, что начинать вести себя прилично никогда не поздно. Думаешь, ясумасшедший?

— Нет, — отвечает Джек. — Собственно, я переехал сюда по тойже причине. Расскажу, как было со мной. Вы знаете, если завесить окно тонкимодеялом, солнце будет просвечивать сквозь него.

Джордж Поттер вскидывает на него внезапно вспыхнувшие глаза.Джеку даже не нужно заканчивать мысль, и это хорошо.

Он настроился на волну собеседника, так происходитпрактически всегда, это его дар, так что пора переходить к делу.

— Так ты знаешь, — выдыхает Поттер.

Джек кивает.

— Вы знаете, почему вы здесь?

— Они думают, что я убил ребенка той женщины. — Поттермотает головой в сторону окна. — Той, что держала в руке петлю. Я не убивал.Это я знаю.

— Ладно, тогда позвольте ввести вас в курс дела. Пожалуйста,слушайте внимательно.

Очень сжато Джек рассказывает о цепочке событий, врезультате которых Поттер оказался в этой камере. Брови Поттера поднимаются всевыше и выше, сцепленные узловатые руки сжимаются все сильнее.