Холм, красный как будто уже залитый кровью, был достаточнопологим, чтобы даже нетренированные люди взбирались без заметных усилий. Изщелей торчали чахлые кусты с бурыми под цвет почвы листьями. Вершинка холмаплоская, в зубьях, и если бы в Америке знали, что такое рыцарские замки, тобыла бы ассоциация с зубчиками на башне. Там можно было бы разместить взводстрелков, хоть с арбалетами, хоть с пулеметами, но сейчас там только человек спистолетом, и этот человек обречен.

Он подошел к полковнику, тот, продолжая говорить в микрофон,закрепленный слева у рта, взглянул с неприязнью и презрением, отвернулся. Тутже Фреда перехватил лейтенант:

– Простите...

Фред показал и ему удостоверение вице-директора ЦРУ.Лейтенант изучал так долго, словно заново учился читать, красивые бровкивзлетели на середину узкого лобика:

– Ну и что?

– Это моя добыча, – сказал Фред с безнадежностью.Он знал, что это безнадежно, из цепких лап УНБ еще никто не вырывался, нодиректору ФБР, а также многим комиссиям и подкомиссиям надо будет доложить, чтоон пытался, но ему отказали. – Мне надо задать ему пару вопросов...

Лейтенант улыбнулся презрительно и высокомерно. Ончувствовал свое абсолютное превосходство над этим почти гражданским человеком.Тем более, что этот вице-директор, в отличие от толпы, знает истинное положениедел в Империи, знает о мощи УНБ, перед которыми гестапо, НКВД и африканскиекарательные отряды – просто невинные дети. Это простой обыватель гордополагает, что живет в стране полной демократии, защищенный демократическимисвободами, а на самом же деле каждый его шаг отражается на экранах, каждоеслова прослушивается, и если только возникнет хоть малая вероятность, что онхоть в чем-то опасен режиму, или чем-то раздражает хоть одну из служб, он простоисчезнет, и никто никогда не отыщет его следа. В Империи людей много, к тому жепостоянно из России бегут высококвалифицированные кадры. Остается отбиратьтолько молодых и здоровых. Этот вице-директор ЦРУ это знает, знает... Потомуособенно приятно показать свою мощь тому, кто способен ее оценить.

За их спинами полковник бросил в микрофон резко:

– Начали!

Фред видел как быстро и умело фигуры в серо-зеленом побежалик холму, начали вскарабкиваться по склону почти с той же скоростью, что ипередвигались по земле. Фред стиснул челюсти. Все, теперь уже ничего нельзяотменить. Эти поднимутся на самый верх, где ждет их этот отважный дурак спистолетом в руке... сколько еще он сможет убить? Хоть стреляет быстро и метко,судя по трупам, которые оставил, но прицельная дальность стрельбы изпистолета....

Полковник указывал лейтенанту на вершину холма, красивый ивеличественный как памятник, а лейтенант внимал почтительно, как молодой волкстарому матерому зверю. Так их и запомнил Фред, потому что вдруг голове полковникаразлетелась как спелый арбуз, по которому ударили палкой.

Кровь плеснула во все стороны, широкими как полотнища знаменволнами. Фред отшатнулся, ему на лицо и грудь тоже попали тяжелые горячиекапли. Некстати вспомнил, что в голове две трети всей крови человека, тут жеснова коротко треснуло. Голова лейтенанта разлетелась вдребезги, на шееосталась только нижняя челюсть. Фреда несильно ударило в плечо.

Он инстинктивно дернулся, на землю шлепнулась окровавленнаякость с лохмотьями плоти. Не успела она коснуться земли, как точно так жеразлетелась вдрызг голова майора. Кровь плеснула вверх багровой короной. Толькосейчас Фред заметил, что не слышит выстрелов, настолько далеко снайпер, ипотрясенно понял, что все фигуры рядом двигаются как при замедленнойкиносъемке: снайпер стреляет нечеловечески быстро!

Тело майора опустилось на землю как мешок с тряпьем. Второймайор наконец закричал, метнулся в сторону. Фред буквально видел как пуляраздробила затылочную кость, ибо там образовалась небольшая дыра, а затем черепразлетелся вдрызг. Он сам упал и перекатился к джипу, а пуля, предназначеннаядля него, странного штатского, угодила в плечо молодцеватого сержанта.

Инстинктивно выхватил магнум, но впервые не ощутил приливамощи от знакомой рифленой рукояти: террорист, который, как все считали,вооружен только револьвером, быстро и точно расстреливает их из дальнобойнойвинтовки. Судя по сержанту, который в бронекостюме по самые уши, пули все непросто разрывные, но и с легкостью пробивают жилет высшей защиты.

Вокруг звенели крики, даже глупо и бесцельно стреляли,словно могли достать из автоматов и карабинов этого необыкновенного снайпера.Группы коммандос превратились в толпы бесцельно мечущихся людей, тупых иперепуганных, и хотя это длилось всего несколько секунд, террорист успелбросить на землю еще несколько офицеров уже окровавленными трупами, затемсержанты и капралы сорванными голосами погнали отряды вверх по склону, и паникасразу прекратилась, все знали что делать, поднимались, бесцельно поливая свинцомвпереди каждый кустик и каждый камешек.

Фред боялся выставить голову, хотя хотелось увидеть какбравые коммандос поднимаются к месту, где залег террорист. В двух шагах от негоначиналось кровавое поле, где словно поработал топором гигантский мясник. Раныбыли не просто смертельны: они были отвратительны, и только сержант умирал сруганью и стонами: разрывная пуля начисто разнесла плечо, оторвав руку, изпорванных сосудов хлестала кровь, и напрасно он пытался уцелевшей рукойвытащить медпакет. Двое сержантов, таких же суровых и мрачных, метнулись к немус двух сторон, но оба упали в трех шагах и уже не поднялись. Фред сноваподивился точности и скорострельности снайпера: одному пуля снесла верхнююполовину головы, а ведь стрелять пришлось по бегущему, а второму пуля ударила вбок и разорвалась в печени, несчастный умер от болевого шока мгновенно, набегу.

После секундного замешательства сержант снова заорал, требуяпомощи. Из-за второго джипа наконец выбежал человек с нашивками капрала,подбежал к раненому, в руке мелькнул индивидуальный пакет, но храбрец вдругосел, словно спущенное колесо: пуля угодила в середину груди, в спинеобразовалась широкая дура, откуда под напором хлестала кровь и выходил излегких воздух.

Фред стиснул зубы от бессилия и злости. Он слышал, чторусские снайперы во Вьетнаме, нарочито подстрелив штатовского офицера в ноги,ждали, когда к нему прибудет помощь, и хладнокровно расстреливали. А когдараненый переставал кричать, то периодически постреливали по раненым ногам,чтобы снова орал и умолял его спасти...

В кармане запищало. Он выхватил сотовый телефон:

– Холт слушает.

– Мистер Холт, – послышался довольный голосдиректора ЦРУ. – Надеюсь, террориста уже взяли? Что он говорит?

– Размечтались, – процедил Фред.

Голос директора стал понимающим:

– А, понятно... Вообще-то я и не надеялся, что еговозьмут живым. Как бы он не старался сдаться, но наши ребята чересчурразозлены.