– Ты что же, еще раз был там?

– Да, после женитьбы я провел там пять лет. Но большеникогда не возвращался туда. – Он понизил голос. – Подожди-ка, я хочу показатьтебе кое-что.

Он с трудом встал, взял свою трость и заковылял к сейфу,открыл его и поманил Пилар:

– Вот! Посмотри на них! Потрогай их! Дай им просыпатьсясквозь твои пальцы!

Он засмеялся, поглядев на ее удивленное лицо.

– Это алмазы, дитя мое! Алмазы! Глаза Пилар расширились:

– Но ведь это же просто маленькие камешки!

– Это неотшлифованные алмазы. Такими их находят.

– А если их отшлифовать, то они будут сверкать, какнастоящие алмазы? Нет! Я не верю в это!

Он по-царски наслаждался произведенным впечатлением.

– И тем не менее, это правда. И эта пригоршня простыхмаленьких камешков стоит многие тысячи фунтов.

Пилар повторила его слова, каждое в отдельности, неувереннымголосом:

– Многие... тысячи... фунтов?

– Скажем, девять или десять тысяч как минимум. Это, знаешьли, довольно большие камни.

– Почему же ты их не продашь?

– Потому что мне хочется, чтобы они оставались здесь, мне ненужны деньги.

– Ах вот, значит, почему!

Пилар, кажется, была глубоко потрясена.

– А почему ты не отдашь их отшлифовать, чтобы они сталикрасивыми?

– Потому что они мне больше нравятся такими. Лицо его вдругпомрачнело. Он отвернулся и сказал как бы самому себе:

– Потому, что когда я держу их в руках, они возвращают мнеясное солнце, запах широких пастбищ, стада быков, старого Эйба, друзей, тенезабываемые вечера...

Тихо стукнула дверь.

– Быстренько положи их обратно и закрой дверцу сейфа! –шепнул Симеон, а затем крикнул: – Войдите!

Вошел Хорбюри и почтительно сказал:

– Чай, сэр.

***

Хильда воскликнула:

– Ах, вот ты где, Дейвид! Я тебя везде ищу. Но тут -намнельзя оставаться. Здесь не топлено.

Дейвид не сразу ответил ей. Он с побледневшим лицом стоялперед глубоким креслом. Наконец выдавил из себя:

– Это ее кресло... Она всегда сидела здесь, в этом кресле!Только сатин немного выцвел.

Хильда слегка наморщила лоб:

– Понимаю. Ну пойдем же, Дейвид. Здесь очень холодно.

Но Дейвид как будто не слышал ее. Он смотрел вокруг.

– Да, здесь она и сидела чаще всего. Я еще помню, какусаживался там на табуреточке, когда она читала мне вслух... «Джек, победительвеликанов» – да, именно это она мне и читала, когда мне было лет шесть.

Хильда взяла его под руку:

– Пойдем, вернемся в гостиную, любимый. В этой комнате,кажется, сто лет не топлено.

Он послушно повернулся к ней, она чувствовала, что он дрожитвсем телом.

– Совсем как тогда, – пробормотал он. – Совсем как тогда...как будто время остановилось...

Хильда огорчилась, но не подала виду, как ни в чем не бывалопродолжала говорить весело и громко:

– И куда они все подевались? Ведь уже время пить чай.

Дейвид открыл дверь в другую комнату.

– А здесь должно стоять пианино. Вот оно. Интересно, на нем всееще можно играть?

Он сел перед инструментом, открыл крышку и заиграл гаммы.

– В самом деле! Оно, кажется, даже настроено.

Он начал играть, мягко касаясь клавишей.

– Что ты играешь? – спросила Хильда. – Эта пьеса мне вродебы знакома, но я не знаю, что это.

– Я не играл эту вещь уже много лет. Она когда-то особеннолюбила ее. Это одна из песен без слов Мендельсона.

Нежная мелодия заполнила комнату.

И вдруг Дейвид уронил руки на клавиатуру, прозвучалдиссонансный аккорд. Он встал. Лицо его было белым как мел, он весь дрожал.

– Дейвид, – умоляюще сказала Хильда.

– Оставь, это ничего... Действительно ничего...

***

Колокольчик у двери резко зазвонил. Трессильян встал сосвоего стула возле кухни и не спеша двинулся к выходу. Колокольчик зазвонил ещераз. Трессильян наморщил лоб. Через матовое стекло он увидел силуэт мужчины вмягкой шляпе с отвисшими полями... Трессильян провел рукой перед глазами. Этобыло прямо какое-то наваждение. Все как будто разыгрывалось второй раз. Ведь сним однажды уже было такое... определенно было.

Он отодвинул засов и открыл дверь.

– Здесь живет мистер Симеон Ли? Я хотел бы поговорить с ним,– громко сказал мужчина.

Этот голос заставил Трессильяна напрячь память. Он был похожна голос его господина тех добрых, старых времен, когда тот вернулся в Англию.

Он в сомнении покачал головой:

– Мистер Ли не встает с постели. Он редко принимаетгостей... Если вы...

Незнакомец перебил его, достав конверт, который передалдворецкому:

– Пожалуйста, передайте это мистеру Ли.

Симеон Ли извлек из конверта чистый лист бумаги. Онудивился, а затем улыбнулся.

– Это просто великолепно, – сказал он и приказал дворецкому:– Приведите сюда мистера Фарра, немедленно, Трессильян. Я только что вспомнилЭйба Фарра... Эйбенайзера Фарра. Он был моим деловым партнером в Южной Африке,в Кимберли. А тут вдруг появляется его сын.

Трессильян удалился и спустя некоторое время объявил оприходе мистера Фарра.

Стивен Фарр порывисто вошел, но попытался скрыть своеволнение за уверенными манерами.

– Рад видеть вас! – воскликнул Симеон Ли. – Значит, вы – сынЭйба?

Стивен смущенно улыбнулся:

– Это мой первый визит в Англию. Отец мне всегда говорил,что я должен разыскать вас, если когда-нибудь приеду сюда.

– Браво! Разрешите представить вам мою внучку ПиларЭстравадос.

– Очень рада, – сказала Пилар без тени смущения. «Вот жехитрая маленькая ведьма, – подумал Фарр. – Она ведь была поражена, когдаувидела меня здесь, и так великолепно сумела это скрыть». Он сказал, придаваясвоим словам особый смысл: