— Я всегда пью за это.

И мы выпили.

Потом она снова наполнила мой бокал и внимательно посмотреламне в глаза.

— Эрик, Блейз, или ты. Больше некому. Но ты же самвышел из игры, и так давно, что я почти сбросила тебя со счетов.

— Это лишний раз доказывает: ничего нельзя знатьзаранее.

Я отпил вина, надеясь, что сестрица наконец заткнется, хотябы на минуту. Мне показалось, что она уж слишком очевидно пытается подыгрыватьи нашим и вашим. Что-то в этом мне очень не нравилось, и я бы хотел немногоподумать.

Интересно, сколько мне лет?

Это, я уверен, было в большой степени связано с темчувством, которое я испытывал, рассматривая карты, — с чувством тоски иоторванности от людей, на них изображенных. Я был значительно старше, чемвыглядел. На вид мне лет тридцать; во всяком случае, когда я смотрел в зеркало,мне так казалось. Но теперь-то я понимал, что Тени всегда лгут. Я был кудастарше. И уже очень давно не видел всех своих братьев и сестер вместе — мытогда еще были друзьями и жили бок о бок, как карты в одной колоде, и междунами не было ни отчужденности, ни вражды…

У входной двери прозвенел звонок, и Кармела пошла открывать.

— Видимо, наш братец Рэндом, — сказал я,совершенно уверенный, что это именно он. — Я обещал ему своепокровительство.

Глаза Флоры широко раскрылись, но потом она улыбнулась, какбы высоко оценив мой гениальный маневр.

Я вовсе не был уверен в его гениальности, но хорошо, что онасчитает именно так.

Так-то оно лучше.

Лучше мне стало минуты на три от силы.

Я обогнал Кармелу и быстро распахнул дверь.

Он ввалился внутрь, с силой захлопнув дверь за собой изадвинув засов. Под ясными глазами у него чернели круги, а одет он был вовсе нев расшитый дублет. И побриться явно не успел. На нем был коричневый шерстянойкостюм, на ногах — темные замшевые туфли. Плащ небрежно перекинут через плечо.Но передо мной стоял действительно Рэндом, тот самый Рэндом, которого я виделна одной из карт. Только в уголках смеющихся губ сейчас притаилась усталость, апод ногтями была грязь.

— Корвин! — воскликнул он и обнял меня.

Я сжал его за плечи.

— Ну и видок у тебя! Выпить хочешь?

— Да, да, да!.. — ответил он, и я подтолкнул егопо направлению к библиотеке.

Через несколько минут он уже сидел в кресле, держа стакан свиски в одной руке, а сигарету в другой.

— За мной гонятся, — сообщил Рэндом. — Искоро будут здесь.

Флора вскрикнула, но мы не обратили на это никакоговнимания.

— Кто? — спросил я.

— Кто-то из Теней, — ответил он. — Не знаю,кто они такие и кем посланы. Их четверо или пятеро, может, и шестеро. Онилетели в одном самолете со мной. Подсели, кажется, в Денвере. Я сменилнесколько рейсов, чтобы стряхнуть их — не вышло, а слишком отклоняться отмаршрута не хотелось. В Манхэттене я, кажется, все-таки оторвался. Но этоненадолго, думаю, они скоро заявятся сюда.

— И ты совершенно не представляешь, кто их послал?

Он только улыбнулся:

— Ну, полагаю, кто-то из наших. Может быть, Блейз,может, Джулиан или Каин. Может быть, даже и ты — чтобы завлечь меня сюда.Надеюсь, однако, что нет. Или все-таки ты?

— К сожалению, не я, — сказал я. — Ребятасерьезные?

Рэндом пожал плечами:

— Двоих-троих я бы загнал в ловушку. Но их оказалосьмноговато.

Он был небольшого роста, что-нибудь мне до плеча. Да ивесил, пожалуй, не больше килограммов шестидесяти. Но о возможной схватке сдвумя-тремя бугаями говорил вполне уверенно. Я вдруг подумал: интересно, а начто способен я, его брат? Я чувствовал себя полным сил и знал, что сготовностью встречусь в честном поединке с любым противником. Но насколько вдействительности я силен?

И тут я понял, что очень скоро получу возможность узнатьэто.

В дверь постучали.

— Что будем делать? — спросила Флора.

Рэндом засмеялся, развязал галстук, снял его и бросил поверхплаща, лежащего на столе. Потом снял пиджак и огляделся по сторонам. Заметиввисевшую на стене саблю, он тут же бросился к ней, и через секунду сабля была унего в руке.

Я достал пистолет и спустил предохранитель.

— Что делать? — переспросил Рэндом. — Естьвероятность, что дверь они высадят. И, стало быть, войдут в дом. Когда ты впоследний раз участвовала в битве, сестрица?

— Очень давно, — ответила Флора.

— Тогда поскорее вспоминай все, чему тебя когда-тоучили, — заявил он. — Времени у тебя мало. Их кто-то навел, я уверен.Однако нас все-таки трое, а врагов всего в два раза больше. Беспокоиться не очем.

— Но мы же не знаем, что они из себяпредставляют, — сказала Флора.

В дверь опять постучали.

— А какое это имеет значение?

— Никакого, — сказал я. — Может быть, мнепросто открыть им?

Они оба вдруг побледнели.

— Наверное, лучше все-таки подождать…

— Можно попытаться вызвать полицию, — предложил я.

Они рассмеялись — почти истерически.

— Или Эрика, — сказал я и взглянул на Флору.

Она покачала головой:

— Нет времени. У нас есть Козырь, но пока он ответит навызов… если вообще ответит… Тогда уже будет поздно.

— А ведь их мог послать и он, — сказал Рэндом.

— Сильно сомневаюсь, — ответила Флора. — Этоне в его стиле.

— Верно, — кивнул я, просто чтобы дать им понять,что тоже вполне в курсе событий.

В дверь снова постучали, куда сильнее.

— А как насчет Кармелы? — спросил я, только чтовспомнив о горничной.

Флора покачала головой:

— Мне кажется, ей лучше не подходить к двери.

— Но ты же не знаешь, кто там, — сказал Рэндом ибыстро выскочил из библиотеки. Я бросился за ним, и мы влетели в холл как развовремя, чтобы не дать Кармеле открыть дверь.

Мы велели ей идти к себе и покрепче запереться.