Ох, ну и дура же я! Ну конечно –родственники! Мужа у Светы точно нет, а вот про родителей она как-то разобмолвилась. Сказала, что ее отец – генерал, а мать – доцент в техническомвузе, преподает сопротивление материалов или что-то в этом роде. Надо им всерассказать, пусть спасают свою дочь!

Странно только, почему Света позвониламне, а не родителям? Возможно, от шока она забыла домашний телефон, а мой номернашелся в записной книжке. Мы однажды обменялись с ней номерами домашнихтелефонов, вернее, это я дала ей свой. Да, вероятно, так оно и было. Ведь некаждый же день человека похищают с целью выкупа, есть от чего потерять голову.

На следующее утро я первым делом узналаадрес Светы. Позвонила в наш отдел кадров и сообщила:

– Рзаева второй день отсутствует на рабочемместе, по телефону не отвечает.

– А вдруг это прогул? –всполошилась менеджер по персоналу Юля.

– А вдруг больничный? Дайте мне ееадрес, я съезжу и все узнаю.

– Люся, ты ангел! – услышала ясквозь шорох бумаг. – Вот адрес: улица Рабочая, дом семнадцать, квартирачетыре.

Я полезла в карту Москвы, чтобы узнать,где это находится, и обнаружила, что практически в центре. Впрочем, если папа –генерал, то ничего удивительного.

Дом номер 17 оказался дряхлой пятиэтажкой, со всех сторонокруженной элитными новостройками, как бледная поганка – боровиками. Ясверилась с листком – все правильно, я пришла по адресу. Наверное, в скоромбудущем «хрущевку» снесут, но сейчас жизнь в ней бурлила. Старушки точили лясына лавочке у подъезда, мамаши с детьми сгруппировались около песочницы.

Четвертая квартира располагалась на первомэтаже. Дверь была железная, но простенькая и довольно старая. Я нажала накнопку звонка. Никакой реакции. Я нажала опять. Прошло минуты две, и я ужесобралась уходить, как дверь с диким скрипом открылась. На пороге стояла оченьполная женщина, вид у нее был заспанный.

– Ой, простите, я вас, кажется,разбудила...

Я сама, бывает, в одиннадцать часов утраеще сплю сном младенца. Эта дама, видимо, такая же «сова», как и я.

– Чего вам? – равнодушнопоинтересовалась женщина.

– Я ищу Светлану Рзаеву, мы с нейвместе работаем. Она здесь живет?

– Нет, она уже давно здесь не живет.

– А где я могу ее найти?

– Не знаю, – бесцветно ответиладама, явно намереваясь закрыть дверь.

Я ухватилась за дверную ручку:

– Подождите! Мне нужно найти Светиныхродителей! Это очень важно!

– Ну я ее мать, а в чем дело?

– Ой, – обрадовалась я, –вы-то мне как раз и нужны! Только, знаете, это разговор не для постороннихушей. Можно войти?

Женщина нехотя впустила меня внутрь.

Квартира оказалась очень загаженной. Немогу сказать, что являюсь ярой поборницей чистоты, но до такого состояния яжилье не довожу. В маленькой прихожей полы, похоже, никогда не мыли, линолеумпокрылся коркой грязи. Я вознамерилась снять сапоги, но потом передумала ипрошла за хозяйкой на кухню прямо в них. И правильно сделала, здесь было ещегрязнее. При нашем появлении тараканы в мойке даже не попытались скрыться,только озабоченно засуетились по тарелкам.

Я огляделась в поисках пустых бутылок, ихне было. Даже окурков не наблюдалось. Значит, это не алкоголизм, а обыкновеннаянеряшливость.

При дневном свете я смогла хорошорассмотреть хозяйку. Она была очень полной, причем болезненно полной. Однимтолько обжорством невозможно «наесть» три подбородка и огромный живот,смахивающий на пуховую подушку. Лицо одутловатое, красное, глаза припухшие.

Женщина продолжала стоять и как-то отстраненнона меня смотрела. Я заговорила первой:

– Простите, не знаю вашегоимени-отчества...

– Елена Андреевна.

– Очень приятно, а я Люся. Так вот,Елена Андреевна, нам лучше сесть, разговор будет не из легких.

Она послушно села на табуретку, я устроиласьна другой.

Я раздумывала, с чего начать, и все-такирешила не говорить всей правды.

– Понимаете, в чем дело. Я работаю свашей дочерью, несколько дней назад она пропала, и мы не можем с ней связаться.А у нее остались важные документы. Я подумала, может, Света заболела, вот ипришла навестить...

– Она здесь не живет, толькопрописана, – сказала Елена Андреевна. – У нас однокомнатная квартира,вдвоем здесь тяжело ужиться, Света давно уже снимает угол.

– А где?

– Понятия не имею.

– Но она к вам приходит, звонит? Увас есть ее телефон?

Хозяйка покачала головой:

– Мы не поддерживаем отношения. Дочьприходит, только чтобы забрать из ящика квитанции по оплате за квартиру.Несколько лет назад она разделила лицевые счета, теперь оплачивает свою долю.Когда наш дом снесут, мы получим отдельные квартиры.

– Может, ее отец знает, где она?

– Свету я вырастила одна, – снажимом сказала женщина.

Я уже заметила, что Елена Андреевна малопохожа на доцента. Значит, и про отца-генерала Рзаева наврала.

– Вы понимаете, я боюсь, как бы соСветой не случилось чего-нибудь плохого. Она так неожиданно пропала...

В ответ Елена Андреевна едва заметнопожала плечами.

Я решила надавить посильнее:

– Однажды я видела ее в компаниилюдей криминального вида. Вдруг она попала в переплет?

Елена Андреевна по-прежнему молчала.

У меня было такое ощущение, что яразговариваю с замороженной рыбой. Слышит ли она меня? Вызывают ли мои слова унее какие-либо эмоции? По внешнему виду это понять невозможно.

– А у Светы есть подруги? –допытывалась я. – Кто-нибудь, кто знает, где она может сейчас находиться?

Собеседница наконец открыла рот:

– Когда-то у нее была подруга, МиленаНемудряк, они дружили со школы. Не знаю, дружат ли теперь.

– Адрес знаете? Или телефон?

– Пойду поищу.

Елена Андреевна тяжело поднялась и ушла.Через пять минут она вернулась с пыльной записной книжкой и продиктовала мненомер телефона.

Я поняла, что больше мне здесь делатьнечего, попрощалась с хозяйкой и направилась к выходу. Елена Андреевна открыламне дверь и неожиданно спросила:

– А где Света сейчас работает?

– В газете по трудоустройству«Работа».

– Кем?

– Корреспондентом.

Впервые ее лицо оживилось:

– Надо же, как высоко дочка взлетела!