она нос к носу столкнулась со старым псом. Он был настолько стар, худ и облез, ей стало жалко его. На улице прошёл дождь, похолодало. Бедолага трясся от холода и голода, пузо его было поджато, и он нервно перебирал лапами, видимо надеясь, что пьяненький хозяин по доброте душевной подкинет ему краюшку хлеба.

Но хозяину было не до него.

— Ну что, блошиная ферма, видимо, и твоя жизнь не задалась? — спросила его Кошка, пес заскулил и лег на коврик возле двери. — Ладно, лохматый, заходи в дом, тут все ж теплее.

И она открыла ему дверь. Пес приподнял голову и внимательно на нее посмотрел.

— Заходи, заходи, я тебя не съем, — мотнула головой кошка.

Пес поднялся и осторожно заглянул внутрь. Страх перед расправой за нарушение был силен, но тепло манило, так хотелось полежать на сухой подстилке, старые лапы ныли от холода и сырости. И он шагнул внутрь, хотя хозяин строго настрого запретил ходить за ним.

Кошка махнула головой в сторону кухни.

— Пошли, болезный, не ел, поди, с утра.

И посеменила в сторону кухни. А там приказала кухарке накормить гостя. Слепая кухарка молча выполнила приказ, шлепнув на пол перед носом собаки алюминиевую миску с остатками каши, обрезками от ветчины и куриными ногами. Пес облизнулся и принялся за еду. Он ел медленно, смакуя каждый кусочек. В его недолгой и голодной жизни, это было настоящее пиршество, и он старался продлить это волшебное мгновение. Пока он ел, его шкура обсохла, тепло разморило пса, и он, вылизав миску, уснул, привалившись к теплому боку печки.

А Кошка пошла гулять. Дома находиться было невыносимо. Мало того, что по комнатам разносился кислый запах пойла, что пил Эльф со своим гостем, так еще и досаждали ее слух пьяные похабные песни.

В саду у Эльфа было прохладно, накрапывал дождь. Листья на деревьях пожелтели и пожухли. Последние цветы отцвели. В воздухе витал запах жженых листьев, и висел туман. Чем дальше уходила Кошка, тем гуще становился туман. Сад Эльфа спускался с пологого холма до края реки, с нее то и наползал туман. Вдруг Кошка навострила уши. До ее тонкого слуха донесся скрип уключин и плес воды, когда весла резко бросают в воду.

— Тихо ты, Питер, нас не должны услышать, — прозвучал в тумане знакомый голос, в котором Кошка безошибочно угадала голос Йохена Ван Антверпена.

Кошка подобралась ближе. Кусты скрывали ее тщедушное тело, а туман укрывал своим плотным одеялом все вокруг.

— Тут забор, господин Йохен.

— Ну, перелезь через него, там, наверное, есть калитка, открой мне.

— Он высокий, господин.

— Ох, ничего то ты не умеешь делать, — проворчал Йохен.

Кошка услышала сопение, пыхтение, и что-то тяжелое упало рядом с ней.

— Открыл?

— Да…

Две пары ног протопали рядом с ней.

— Мне донесли, что он опять пьян. Залазим к нему в оранжерею, находим Черную Орхидею, остальное разносим к чертям собачьим. Если увидишь кошку, сломай ей хребет.

Хм, сломать хребет мне? Проблематично!

Кошка быстро пробралась сквозь кусты и стремглав побежала в сторону дома. В густом тумане незваные гости и не заметили рыжую бестию. А она, влетев на кухню, разбудила пса.

— У тебя есть работа, блошиная ферма. Пошли! — скомандовала она.

Тот быстро встал, отряхнулся и преданно посмотрел кошке в глаза.

— Только не гавкай сразу, нужно укусить его молча, для начала, — Кошка, дав ЦУ собакену, побежала по коридору в сторону оранжереи, по дороге она заглянула в столовую. Эльф со своим собутыльником напились и сейчас спали лицом в мисках с едой. Кошка удовлетворенно хмыкнула и побежала дальше.

В этот момент Йохен со своим слугой выставляли стекло в оранжереи, не заметив, что рядом была дверь.

— Какие же они глупые, — подумала Кошка и почесала себя за ухом.

Наконец, стекло поддалось. И толстый Йохен полез в лаз. Сначала он просунул свою лысую и блестящую, как биллиардный шар, голову, а потом попытался протиснуть плечо. В этот момент Кошка прыгнула на лысину, вцепившись своими алмазными когтями в тонкую кожу.

— Аааааааааааа, — заорал Йохен, а слуга, наконец, заметил, что рядом есть дверь и толкнул ее. Дверь в оранжерею со скрипом открылась, пропуская того.

Слуга Питер заскочил внутрь, но Кошка уже исчезла в зарослях. И Питер протянул руку своему хозяину, желая помочь тому протиснуться в лаз.

— Уйди, дурень, — заорал на него Йохен и попытался вылезти обратно, но тут он понял, что застрял. — Ищи орхидею.

Питер растеряно оглянулся по сторонам. Кругом были буйные заросли разной растительности: среди огромных листов Диффенбахии и Монстеры свисали резные листы папоротников, через которые проглядывали цветки Фуксий и шапки Гортензий, Под потолком висели кашпо с Орхидеями, Тилландсией и другими тропическими растениями типа Бромелевых, предпочитающими расти на деревьях. Огромные деревья возвышались тут же. В этом буйстве красок, сочных листьев и огромных стволов найти маленькую орхидею было сложно.

Слуга огорченно осматривался, уже не надеясь быстро отыскать искомое.

И в этот момент Йохена почти уже вылез из дыры в стене, как вдруг его укусил пес. Укусил молча, исподтишка, за мягкое место.

— Оооооаааауууу, — взревел Йохен и упал на жухлую траву.

А пес резво подскочил и куснул его за кисть.

— Ииииооооууу, — взревел Йохен, как ревел бы взлетающий реактивный самолет.

— О, мой господин, я сейчас вам помогу, — закричал слуга, бросаясь на помощь своему господину, но был огрет битой, что держала в руках кухарка.

— Вот, твари, — бормотала та. — Поспать спокойно не дадут. Какой раз в сад забираются.

Слуга развернулся, чтобы ответить обидчику, но получил кулаком в нос от недовольной кухарки.

А пес с остервенением терзал штанину Йохена, тот голосил на все лады, пытаясь скинуть с ноги пса. За забором, что отделял владения Кристофера от соседских, послышались ужасные ругательства, то сосед Кристофера проснулся от шума.

— Я сейчас полицию вызову, — бесновался сосед. — Вы спать мешаете!

Йохен, услышав о полиции, подскочил и бросился наутек, за ним поспешил и его слуга. Но это не входило в интересы пса. Только сейчас он почувствовал себя молодым охотником, кровь забурлила в его жилах, усиливая страсть к охоте и охране, но добыча убегала.

И он бросился вдогонку.

Перед его носом маячила толстая задница Йохена. И не успел тот добежать до ограды, как в его толстые булки вцепился пес.