своей оси, наблюдая, как кружится платье вокруг ее стройных ножек. А потом побежала к зеркалу.

Но по пути вновь превратилась в кошку. И чуть не заплакала, гладя на себя. А ее Феникс стал мышкой, хоть и золотой, но всего лишь мышью.

— Я так никогда не стану вновь девушкой? — плача спросила она.

И была поражена, когда вновь поменяла облик.

— Что это со мной?

— Н-не-не-знаю, — ответил Кристофер, с тревогой смотря на свою помощницу.

А она вновь стала кошкой, потом девушкой. Словно проведение с ней играло, не давая принять какой-то образ окончательно.

— Надо посоветоваться с твоей матушкой, Кристофер, — и Лауриэль исчезла.

Гертруда, Крис и Амалия стали ждать возвращение эльфийки.

На следующий день Кристофера пригласили в мэрию. Король выделил деньги на его проект, и от него ждали расчетов.

Пришлось Эльфу сесть за работу. Амалия же, как и прежде, стала ему помогать. Хоть и Кристофера сильно отвлекало непостоянство образа его помощницы, но к концу недели он стал привыкать.

А через неделю явилась Лауриэль.

В этот момент они все вместе собрались в гостиной, ожидая ее вердикта.

В полном молчании все сели за стол. Гертруда первая взяла слово: Мы ждем, что ты нам скажешь, Лауриэль.

А та только хмурила брови. У Кристофера стало нехорошо на душе.

— Есть плохая весть, а есть хорошая, — ответила Лауриэль.

— Тогда начни с плохой, — попросила Амалия.

— Плохо то, что Вильгельмина перепутала заклинания, они прочла заклинание над шкурой кошки для оборотней, а затем соединила ваши тела кровью. Теперь ты ведьма-оборотень, — произнесла Лауриэль.

— Ох, — вырвалось у Гертруды. — Такого в нашем роду еще не было.

— Тогда она первая, ведьма-оборотень, — качнула головой Лауриэль.

— Тогда какая новость хорошая, потому что ничего хорошего я для себя не вижу, — зарыдала Амалия. Ее кинулся утешать Кристофер.

— Ты научишься со временем контролировать свои обращения, Амалия, — ответила Лауриэль. — Ничего страшного в этом нет.

— Но я единственная такая, это ли не страшно? — вопрошала Амалия.

— Ты привыкнешь, девочка. В этом есть и хорошие стороны, — ответила ей Лауриэль.

— А можно ли снять с меня заклятие?

— К сожалению, нет! Обратного хода оно не имеет, как все, что делается через демонов. Они соединили душу кошки с твоей душой, дав соединенным душам два тела.

Глава 38

Потекли дни.

Гертруде пришлось покинуть дочь. Пришло время Дня Ведьм. И в королевстве начались выборы. Ведьма вернулась, чтобы восстановить справедливость на их земле. Она решила бороться за трон. Хоть оракул и предрек ее дочери быть королевой, что ж, видимо, и оракул мог ошибиться.

Гертруда была уверена, что Вильгельнину надо наказать. А кто, как ни она, должны вынести приговор зарвавшейся королеве.

Амалия рыдала, но не вернулась с Гертрудой.

Ей было страшно. Ведьмы могли не принять ее в свое общество, теперь она изгой. Ведьма-оборотень! Да еще и телом не научилась управлять.

Единственный, кто ее жалел и любил, был Кристофер.

И она осталась.

Они строили парк по его проекту.

Уже наступила весна. Зазеленели лужайки, сквозь прошлогоднюю сухую траву и листву пробились первые желтые цветочки.

Кристофера теперь мало бывал дома. Стройка началась, и под парк расчищали площадку: сносили обветшалые здания, выкапывали проржавевшие рельсы, вывозился мусор. А Кристофер командовал, размечал площадки под стройку, отдавал приказы. Уже привезли грунт, песок и трубы, стройка была в самом разгаре.

Кошка тоже не скучала. Она координировала, сидя у ноутбука, отвечала на звонки, делала записи для своего эльфа.

И все ж, когда выпадала минутка тишины, она с тоской смотрела в окно. Ей хотелось хоть на миг вернуться туда, где прошло ее детство, туда, где сейчас ее мама, в свой родной дом. Вот только ее тело время от времени подводило, иногда в самый неподходящий момент.

Кристофер уже привык к ее метаморфозам. Ему даже иногда нравилось брать ее на колени в кошачьем обличии и гладить по золотистой шерстке, чтобы она урчала. Потому как в человеческом обличии она осталось задиристой и вредной девчонкой.

Чем больше проходило дней, тем легче Амалии становилась. Она почти научилась контролировать свои превращения. И теперь жила в теле девушки, изредка для прогулки превращаясь в кошку.

В один из дней, когда она с Кристофером вышли на прогулку в сад, как раз на том месте, возле той скамейке, они остановились.

— А помнишь, как ты тут лежал? — усмехнулась Амалия.

— Ага, помню. Я тебе еще сказал «сгинь существо, ещё блох мне не хватало от тебя подхватить», — засмеялся в ответ Кристофер.

— А я давай представляться, перечислила все свои имена, указала, что ведьма в пятнадцатом поколении, — улыбнулась Амалия.

— А я все не мог понять, почему так много женских имен, — смеясь, ответил ей Кристофер.

— У ведьм принято в имени перечислять имена своих мам и бабушек. Ведьмы не берут на воспитание мальчиков, сыновей отдают на воспитание родне отца, таковы наши правила, — продолжила Амалия.

— Интересные у вас законы, — удивился Кристофер, но продолжил. — Я тогда был сильно пьян и очень испугался, когда понял, что разговариваю с кошкой. Думал, что допился до чертей.

— Да, как давно это было, — Амалия посмотрела вдаль, в голове вновь вспыхнул образ, лежащего на скамье Кристофера.

— Я тебе очень благодарен, Амалия, если бы не ты…

— У нас же был с тобой договор.

И в этот момент из воздуха материализовался пергамент и перо.

И зычный голос спросил: Считаете ли вы договор выполненным?

— Да! — Кристофер и Амалия ответили вместе.

— Распишитесь в акте выполненных работ, — вновь протрубил голос.

В Воздухе повисла чернильница. Эльф взял перо и первым поставил росчерк на пергаменте, за ним свою роспись поставила Амалия.

В тот же миг чернильница с пером исчезли, а пергамент вновь воспламенился и исчез, оставив после себя только горстку пепла да тошнотворный запах.

— Это все? — спросила Амалия, гладя Кристоферу в глаза.

— А дальше все зависит от нас, — ответил Эльф ей.

Конец