Майор Барнэби решительно замотал головой:

– Нет, нет! Ничего подобного. Они очень общительны, даже,пожалуй, слишком общительны. Я считаю, что в таком маленьком местечке, какСиттафорд, ни к чему слишком частые встречи, и когда приглашения так и сыплютсяна вас, то немного неловко. Они чрезвычайно сердечные, гостеприимные люди, но,по английским представлениям, по-моему, чересчур.

– Колониальная черта, – сказал инспектор.

– Думаю, да.

– У вас нет оснований считать, что они раньше были знакомы скапитаном Тревильяном?

– Решительно никаких.

– Вы убеждены в этом?

– Джо бы мне сказал.

– А вы не думаете, что тут могло иметь место стремлениепознакомиться с капитаном?

Это была, несомненно, неожиданная для майора идея. Онразмышлял над ней несколько минут.

– Да-а, такое мне никогда в голову не приходило. Конечно,они были очень приветливы с ним. Но этим они ничего не добились от Джо.Впрочем, это их обычная манера держаться. Чрезмерная приветливость присущажителям колоний, – добавил этот истый защитник Британии.

– Ну ладно. Теперь относительно дома. Как я понимаю, егопостроил капитан Тревильян?

– Да.

– И никто в нем никогда больше не жил? Я хочу сказать – онраньше не сдавался?

– Никогда.

– Тогда не похоже, чтобы интерес проявили именно к дому. Загадка.Почти наверняка дом не имеет никакого отношения к этому случаю, и справедливозаключить, что это случайное совпадение. А дом, который занял капитанТревильян, «Орешники», он кому принадлежит?

– Мисс Ларпент, дама средних лет. Она уехала на зиму в пансионв Челтенхем. Каждый год уезжает. Дом обычно запирает. Или сдает, что удаетсянечасто.

Здесь, кажется, ничто не подавало надежды. Инспекторобескураженно покачал головой.

– Вильямсоны, как я понимаю, были посредниками? – спросилон.

– Да.

– Их контора в Экземптоне?

– Рядом с «Уолтерсом и Кирквудом».

– А! Тогда, если вы не против, зайдем по пути.

– Не возражаю. Кирквуда все равно не застанете в конторераньше десяти. Вы же знаете, что такое адвокаты.

– Значит, отправляемся.

Майор, который уже давно покончил со своим завтраком, кивнулв знак согласия и поднялся.

В конторе Вильямсонов навстречу им услужливо поднялсямолодой человек:

– Доброе утро, майор Барнэби.

– Доброе утро.

– Ужасная история, – бойко заговорил молодой человек. –Подобного в Экземптоне давно не случалось.

Майор только поморщился.

– Это инспектор Нарракот, – сказал он.

– О! – восторженно произнес молодой человек.

– Мне нужна информация, которой, я думаю, вы располагаете, –сказал инспектор. – Насколько мне известно, вы занимались наймомСиттафорд-хауса?

– Для миссис Уиллет? Да, занимались.

– Пожалуйста, сообщите мне подробности о том, как этопроисходило. Дама обратилась лично или письменно?

– Письменно. Она написала… Дайте вспомнить… – Он выдвинулящик, порылся в картотеке. – Да, из Карлтон-отеля, Лондон.

– Она упоминала Ситтафорд-хаус?

– Нет, в письме просто говорилось, что она хочет снять назиму дом и что он должен находиться в Дартмуре и в нем должно быть по меньшеймере восемь комнат. Близость железнодорожной станции и города не имелазначения.

– Ситтафорд-хаус значился у вас в списках?

– Нет. Но он оказался единственным домом, которыйсоответствовал этим требованиям. Дама упомянула в письме, что она может платитьдо двенадцати гиней. Это обстоятельство окончательно убедило меня, что надонаписать капитану Тревильяну и спросить, не захочет ли он сдать дом. Капитанответил утвердительно, и мы порешили дело.

– И миссис Уиллет даже не смотрела на дом?

– Нет. Она дала согласие и подписала договор безпредварительного осмотра. Позднее она приехала сюда, добралась до Ситтафорда,встретилась с капитаном Тревильяном, договорилась с ним насчет столовогосеребра, белья и всего прочего и осмотрела дом.

– Она осталась довольна?

– Она пришла и сказала, что восхищена.

– А что думаете по этому поводу вы? – спросил инспекторНарракот, пристально глядя на него.

Молодой человек пожал плечами.

– Бизнес с недвижимостью учит ничему не удивляться, –заметил он.

На этом философском заключении они и расстались. Инспекторпоблагодарил молодого человека за помощь.

– Не за что, право, одно удовольствие, уверяю вас.

И он, вежливо улыбаясь, проводил их до дверей.

Контора «Уолтерс и Кирквуд», как и говорил майор Барнэби,была по соседству. Когда они явились туда, им сказали, что мистер Кирквудтолько что прибыл, и провели к нему в кабинет.

Мистер Кирквуд был человеком почтенного возраста с кротостьюво взоре. Уроженец Экземптона, он унаследовал от отца еще дедовскую долю вфирме.

Он поднялся, изобразил на лице печаль и за руку поздоровалсяс майором.

– Доброе утро, майор Барнэби, – сказал он. – Это страшноепотрясение. Очень страшное. Бедный Тревильян.

Он пытливо взглянул на Нарракота, и майор Барнэби в двухсловах объяснил его появление.

– Вы ведете это дело, инспектор Нарракот!

– Да, мистер Кирквуд. Я пришел к вам, так как по ходуследствия мне потребовались от вас определенные сведения.

– Я буду счастлив дать их вам, если мне надлежит этосделать, – сказал адвокат.

– Речь о завещании покойного капитана Тревильяна, – сказал Нарракот.– Я слышал, оно у вас тут, в конторе.

– Это верно.

– Оно было сделано давно?

– Пять или шесть лет назад. Я не ручаюсь сейчас за точностьдаты.

– Мне бы очень хотелось, мистер Кирквуд, поскорееознакомиться с содержанием этого завещания. Возможно, оно имеет важное значениедля дела.