– Поосторожнее, майор Барнэби. А как же насчет мистераДжеймса Пирсона?

– Джеймса Пирсона? Джеймс Пирсон, кто это? Вы говорите ободном из племянников Тревильяна?

– Я считаю – вероятный племянник. У него ведь был один поимени Джеймс?

– Понятия не имею. У Тревильяна были племянники, я знаю. Нокак их зовут, не имею ни малейшего представления.

– Молодой человек, о котором идет речь, вчера вечером был в«Трех коронах». Вы, наверное, узнали его?

– Я не узнал никого! – заревел майор. – Да и не узнал бы: вжизни не видел никого из племянников Тревильяна.

– Но вы же знали, что капитан Тревильян ждал вчера днемплемянника?

– Нет! – проорал майор.

Люди на улице оглядывались и смотрели на него.

– Черт побери, вы же хотите знать правду! Так я не знаюничего ни о каких встречах. А племянники Тревильяна, может быть, они где-нибудьв Тимбукту, откуда я знаю о них?

Инспектор Нарракот был несколько обескуражен. Яростныйпротест майора был явно непритворным.

– Тогда что это за история с двадцатью пятью минутамишестого?

– А-а! Ладно, пожалуй, лучше уж рассказать. – Майорнесколько смущенно откашлялся. – Но предупреждаю вас, все это ужасная чушь!Чепуха, сэр. Ни один нормальный человек не поверит в подобный вздор!

Инспектор Нарракот казался все более и более удивленным. Амайор Барнэби с каждой минутой выглядел все более сконфуженным и словно быстыдился самого себя.

– Вы знаете, что это такое, инспектор? Приходитсяучаствовать в таких вещах, чтобы доставить удовольствие дамам. Конечно, яникогда не считал, что в этом что-то есть.

– В чем, майор Барнэби?

– В столоверчении.

– В столоверчении?

Чего только не ждал инспектор Нарракот, но уж такого неожидал! Майор продолжал оправдываться. Запинаясь и без конца отрекаясь от верыв эту ерунду, он рассказал о событиях предшествующего вечера и об известии,которое избавляло его от неловкого положения.

– Вы хотите сказать, майор Барнэби, что стол назвал имяТревильяна и сообщил вам, что он умер, убит?

Майор Барнэби вытер лоб.

– Да, именно это и произошло. Я не верил в это. Естественно,не верил. – Он выглядел пристыженным. – Ну вот, а была пятница, и я подумал:надо удостовериться, пойти и убедиться, что все в порядке.

Размышляя о том, как трудно было пройти шесть миль поглубоким сугробам, инспектор подумал, что только сильное впечатление отсообщения духа могло заставить майора Барнэби проделать этот нелегкий путь, даеще в предвидение сильного снегопада. Странно, очень странно, раздумывалНарракот. Такого рода штуку никак и не объяснишь. В конце концов, что-то в ней,может быть, и есть. Это был первый вполне достоверный случай, с которым емупришлось столкнуться.

В общем, очень странная история, но, насколько он понимал,она, хотя и объясняла позицию майора Барнэби, практически все-таки не имелаотношения к делу, которым он занимался. Он исследовал явления материальногомира, и телепатия тут была ни при чем.

Его задача была установить убийцу.

И чтобы решить ее, он не нуждался в руководствеспиритических сил.

Взглянув на часы, инспектор сообразил, что если поторопится,то как раз успеет к поезду на Эксетер. Он очень хотел как можно скореепобеседовать с сестрой покойного капитана Тревильяна и получить у нее адресадругих членов семьи. И вот, поспешно распростившись с майором Барнэби, онпомчался на вокзал. Майор Барнэби возвратился в «Три короны». Едва онперешагнул порог, с ним заговорил энергичный молодой человек с лоснящимися отпомады волосами и пухлым мальчишеским лицом.

– Майор Барнэби? – спросил он.

– Да.

– Ситтафорд, коттедж номер один?

– Да, – ответил майор Барнэби.

– Я представляю «Дейли уайер», – сказал молодой человек. – Ия…

Договорить он не смог. Как военный истинно старой закалки,майор Барнэби взорвался.

– Ни слова больше! – заревел он. – Знаю я вашего брата. Нитебе порядочности, ни сдержанности. Стаями слетаетесь на убийства, как коршунына трупы. Но вот что я вам скажу, молодой человек: от меня вы ничего неуслышите. Ни слова. Никаких сенсаций для вашей чертовой газеты! Если вы хотитечто-нибудь разузнать, идите и спрашивайте полицию. Имейте хоть немного такта:оставьте в покое друзей умершего!

Молодого человека это, кажется, ничуть не поколебало.Напротив, он еще больше расцвел в улыбке.

– Послушайте, сэр, я вижу, вы меня неправильно поняли. Яничего не знаю об этом убийстве.

Строго говоря, это была неправда. Никто в Экземптоне не могзаявить, что не знает о событии, потрясшем тихий городок среди вересковыхпустошей.

– «Дейли уайер» уполномочила меня, – продолжал молодойчеловек, – вручить вам чек на пять тысяч фунтов и поздравить вас. Выединственный, кто прислал правильное решение нашего футбольного конкурса.

Майор Барнэби был прямо-таки ошарашен.

– Я не сомневаюсь, – продолжал молодой человек, – что вы ещевчера утром получили наше письмо с этим приятным известием.

– Письмо? – сказал майор Барнэби. – Да вы знаете, молодойчеловек, что Ситтафорд на десять футов завален снегом? Как же можно говорить орегулярной доставке почты за последние дни?

– Но вы, вероятно, прочитали утром в «Дейли уайер», чтообъявлены победителем?

– Нет, – сказал майор Барнэби. – Я не заглядывал сегодняутром в газеты.

– Ах да. Конечно… Эта трагическая история. Убитый был вашимдругом, понимаю…

– Моим лучшим другом, – сказал майор.

– Ужасная участь, – сказал молодой человек, тактично отводявзгляд; затем он достал из кармана небольшой сложенный листок розовато-лиловойбумаги и с поклоном вручил его майору Барнэби.

– Примите поздравления от «Дейли уайер», – сказал он.

Майор Барнэби ответил единственно возможным в такихобстоятельствах предложением:

– Выпьем, мистер, э…

– Эндерби, мое имя Чарлз Эндерби. Я приехал вчера вечером, –пояснил он. – Навожу тут справки, как добраться до Ситтафорда: мы уделяемособое внимание личному вручению чеков победителям, даже публикуем небольшоеинтервью, ну а мне говорят, что об этом и речи быть не может – такой идет снег,что нечего об этом и думать, и вот, по счастливой случайности, я узнаю, что вы,оказывается, здесь, остановились в «Трех коронах». – Он улыбнулся. – Никакиххлопот с установлением личности. В этой части света все, кажется, знают другдруга.